ПУШКИН В РУССКОЙ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЕ
А. ФЕДОРОВ, профессор,
доктор филологических наук
главный научный
сотрудник
Института филологии СО РАН.
|
"И долго буду тем любезен я народу..."
|
Два века прошло со дня рождения А.С.Пушкина. Сто шестьдесят с
лишним лет отделяют нас от его смерти. Но о нем думают не только
в дни его рождения и гибели. Почему?
Мы знаем, что всего лишь за двадцать лет активной творческой
жизни "...ему одному пришлось исполнить две работы, в других
странах разделенные столетием и более, а именно: установить язык
и создать литературу" (И.С.Тургенев. Соч. в 12 т. -- М., 1986, т.
12, с 344). Что это значит? Разве на Руси не было литературы и
литературного языка? Разумеется, были. Не было национальной
русской литературы и современного национального литературного
русского языка. Но ведь это его историческая заслуга, о которой у
большинства грамотных людей в наше время существует смутное
представление. Да и едва ли понятно каждому из нас, что значит
"установить язык" и "создать литературу".
Пушкин (как и Лермонтов, Некрасов) стал хрестоматийным поэтом.
Его творчество изучают в школе и на филологических факультетах
вузов. Тексты его произведений часто переиздаются массовыми
тиражами.
Сохраняется ли у современных читателей интерес к текстам Пушкина?
Далеко не у каждого. И зависит это не от Пушкина, а от событий
нашего времени, от общей ситуации в стране, от насаждения
массовой культуры, следствие которой -- бездуховность. Именно
поэтому идет процесс утраты ценностей традиционной русской
духовной культуры, элитарной и народной. И все же...
Пушкин продолжает жить в сознании сотен тысяч людей России,
ближнего и дальнего зарубежья, независимо от их национальности,
от уровня образования. Это люди, главным образом, обладающие
интуитивным пониманием эстетических ценностей художественной
литературы и искусства. Сохраняет свое значение и этическая
сторона содержания поэзии и прозы Пушкина, оцененная им самим:
"И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал".
Гуманизм пушкинского творчества, язык и стиль его произведений
определили путь развития русской литературы и культуры на
столетия. Восприятие личности поэта, представление, которое со
школьной скамьи формируется в нашем сознании о Пушкине-человеке,
о его характере, духовном мире выразил Александр Блок: "Наша
память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот
звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена
императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства,
мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними -- это легкое имя
Пушкин". Он стал выразителем духа нации, потому что реалистически
отразил Россию, мысли и чаяния людей разных сословий, справедливо
называя себя "поэтом действительности":
"Любовь и тайная свобода
Внушали сердцу гимн простой,
И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа".
"Тайная свобода" или (как ее теперь называют) внутренняя свобода
-- качество характера Пушкина, обусловленное его редчайшей
интуицией. Оно определило у него понимание своих ценностей жизни,
найти в ней свое призвание быть поэтом-пророком:
"Равны мне писари, уланы,
Равны законы, кивера,
Не рвусь я грудью в капитаны
И не ползу в асессора..."
"Товарищам".
Это писал юноша Пушкин в лицейские годы, определяя свое
предназначение поэта. В последующий период творчества образ поэта
в творческом сознании Пушкина ассоциируется с
прорицателем-волхвом, независимым и гордым ("Песнь о вещем
Олеге") и пророком:.
"Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей".
"Пророк".
В продолжение двадцати лет активной творческой жизни поэт "жег
сердца людей". Для этого нужно было создать литературу нового
типа, которая обладала бы познавательной ценностью, была бы
идейно содержательной, эстетически настраивающей и
лаконично-выразительной по форме. Внутренняя свобода и редчайший
дар проникновения умом и чувством в мир действительности, прежде
всего во внутренний мир человека, позволили Пушкину отразить во
всей полноте и разнообразии Россию его времени, столичное
("Евгений Онегин", "Пиковая дама"), мелкопоместное дворянство
("Повести Белкина"), крестьян и дворовых людей ("История села
Горюхина"), городских обывателей ("Домик в Коломне"), чиновников
("Медный всадник", "Станционный смотритель") и др. Утверждение
внесословной ценности человеческой личности, характер которой
формируется образом жизни, средой -- это было новое слово в
русской литературе, пробуждавшее у людей чувство человеческого
достоинства и национального самосознания. В предпушкинский период
для сентиментальных авторов и в значительной мере для романтиков
в объективной действительности достойно внимания было только то,
что способно вызвать субъективно-лирические чувства у автора, но
чувства эти предельно однообразны: меланхолическая грусть при
созерцании природы, чувствительность, любовное томление. Это
условный, абстрагированный мир, лишенный конкретности. Пушкин
преодолевает его в двадцатые годы прежде всего в лирике. Его
лирика -- это реалистическое самосознание, самооценка авторской
личности как сложный психический процесс, любовный восторг от
восприятия внутренней и физической красоты женщины, ее
одухотворенности, определяющие радость бытия ("Я помню чудное
мгновенье"), глубокая грусть, напряженная печаль, вызванные
смертью любимой женщины ("Явись, возлюбленная тень, Как ты была
перед разлукой". "Заклинание"); светлая печаль, вызванная
созерцанием божественно-прекрасной ночной природы Грузии и, как
следствие его, -- воспоминание о любви: "И сердце вновь горит и
любит -- оттого, Что не любить оно не может". ("На холмах
Грузии", "Сожженное письмо".) Воспоминания о прошлом и их
продолжение не могут быть забыты: они -- величайшая духовная
сила, "память сердца".
Такая лирика воспитывала высокие нравственные чувства и
определила направление высокой лирической поэзии в
послепушкинский период. Поэзия Пушкина открывала читателю мир
новых идей, мыслей, переживаний, чувств. Среди них -- размышления
о смысле жизни, рефлексия, медитации. Они отражают сугубо личное
психическое состояние, но ассоциативное поле их образного
содержания находит в сознании читателя опору в фактах и событиях
его, читателя, жизни, в его душе. Вот один из примеров --
стихотворение "Воспоминание". Автор раскрывает в его содержании
внутреннее состояние ищущего человека, его противоречивые
размышления и чувство недовольства собой, сомнения и надежды.
Первая строфа отражает городской пейзаж начала ночи, обстановку,
в которой поэт переживает состояние высокой рефлексии:
"Когда для смертного умолкнет шумный день
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда..."
Содержание строфы отражает петербургскую белую ночь. На это
указывают слова "стогны" -- "широкие улицы и площади", и
"полупрозрачная". Прилагательные имеют прямой и дополнительно
ассоциативный смысл, характеризуя полупрозрачность ночи
(стихотворение датировано 23 мая, время белых ночей) и смутное,
неясное, полупрозрачное состояние души поэта, при котором
возникают воспоминания о прожитом дне, о разочарованиях:
"В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бдения:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток:
И, с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю".
Состояние рефлексии как процесс, отраженное в этом стихотворении,
в свое время глубоко взволновало Льва Толстого: "Я с величайшей
силой испытал то, что говорит Пушкин в своем стихотворении
"Воспоминание". Я и теперь испытываю муки ада: вспоминаю всю
мерзость своей прежней жизни" (запись в дневнике 6 января 1903
года). Надо полагать, каждый человек, критически мыслящий, в наше
время прежде всего ученый, знавший неудачи и ошибки, испытывает
подобное состояние и в этом чувствует близость с Пушкиным.
"Поэт действительности" первый в русской литературе отразил черты
русского национального характера: великодушие и доброту, мужество
и героизм. И вместе с тем: "...веселое лукавство ума,
насмешливость и живописный способ выражаться". Как справедливо
заметил Валерий Брюсов: "Пушкин обладал изумительной способностью
понимать дух разных народов и времен". "Есть образ мыслей и
чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, присущих
исключительно какому-нибудь народу", -- писал Пушкин, понимая
важность сближения разнонациональных культур как средство их
взаимообогащения. Через имитацию у Мериме сербского эпоса Пушкин,
никогда не бывавший в Сербии, представил в его "Песнях западных
славян" героический дух сербов и черногорцев, их
непосредственность и добродушие. Эти песни и сейчас злободневны:
"Над Сербией смилуйся ты, боже!
Заедают нас волки-янычары!
Без вины наши головы режут".
"Воевода Милош"
Своеобразие культуры народов арабского востока отражено поэтом в
цикле "Подражания Корану", священной книги мусульман, призывающей
служить Аллаху и усмиряющей нечестивых:
"Почто ж кичится человек?
За то ль, что наг на свет явился,
Что дышит он недолгий век,
Что слаб умрет, как слаб родился?"
Пушкин глубже своих современников (и, конечно же, людей нашего
времени!) понял воспитывающую силу уважения к минувшему, к
предкам и их образу мыслей, культуре, что составляло основу
осознания человеком принадлежности поколений людей к своему
этносу, определяя "самостояние" человека и его величие, потому
что традиционная культура народа и его язык -- это та духовная
среда, которая формирует человека как личность:
"Два чувства дивно близки нам --
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
На них основаны от века,
По воле бога самого
Самостоянье человека
И все величие его".
(Невольно возникает горькая мысль: сможем ли мы, россияне,
отстоять и сохранить свое самостоянье? Ведь "величие" мы уже
потеряли.) Это великое чувство принадлежности человека к своему
народу, определявшее его "самостояние", к сожалению, изгоняется в
наше время средствами массовой информации. Поэтому пророчески
звучат слова поэта: "Не одно влияние чужеземного идеологизма
пагубно для нашего отечества; воспитание, или лучше сказать,
отсутствие воспитания есть корень всякого зла". (Пушкин. О
народном воспитании.)
"Общий колорит поэзии Пушкина и в особенности лирической --
внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность", -- так
определил качества поэзии А.С.Пушкина Белинский, оценивая ее как
уникальное средство воспитания юношества. Они (эти качества)
обусловлены даром поэта гармонически сочетать в стихе мысль,
чувство и языковые средства их выражения, включая сюда
синтаксическую структуру фразы, ее ритмическую и фонетическую
организацию (фонику), отбор слов и рифму.
Содержание поэтических образов Пушкина (в отличие от
предшественников!) не отвлеченно, оно имеет реальную основу в
предметах, явлениях и качествах российской действительности.
Такая поэзия стала для читателей откровением, она давала
возможность видеть и понимать бытие, пробуждая деятельность
воображения, эстетически настраивая.
Создавая новый поэтический стиль, реалистический и разнообразный
в зависимости от содержания (а не от жанра произведения), Пушкин
вынужден был отказаться от стилистических канонов классицизма и
сентиментализма. Сентиментальные авторы (а вслед за ними и
романтики!) ставили вне употребления две третьих русской
народно-разговорной лексики и всю фразеологию, разнообразие
народно-разговорных синтаксических конструкций. С середины 20-х
годов XIX века Пушкин вводит в литературное употребление эти
языковые средства, обосновывая новое, реалистическое понимание
стилистического вкуса: "Истинный вкус состоит не в безотчетном
отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве
соразмерности и сообразности". (Пушкин. Отрывки из писем, мысли и
замечания.)
Вместе с утверждением народной языковой основы поэтического стиля
Пушкин "освобождает поэзию от условных украшений стихотворства:
вялых перифраз, стандартных сравнений, поэтизмов и аналитических
эпитетов. Он ориентируется не на речь дворянских салонов и на
стиль сентименталистов, а на русскую национальную речевую основу,
которая проявляет себя прежде всего в крестьянской среде и вместе
с тем отбирает из традиционного литературного языка наиболее
ценные языковые знаки.
Как объяснить эту языковую ориентацию великого поэта на
простонародную речь? Ведь языковое поведение личности (как
справедливо утверждают психолингвисты) -- это нормативное
приспособление к среде. Она должна обладать положительными
качествами. Чем же крестьянская среда привлекла Пушкина? Он видел
в русском крестьянстве великую силу, обладающую физическим и
нравственным здоровьем, а в его речи -- источник сведений о
духовной и материальной культуре, которые в устной форме
передавались от поколения к поколению. "Взгляните на русского
крестьянина: есть ли и тень рабского унижения в его поступи и
речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего... Никогда
не встретите вы в нашем народе того, что французы называют un
badaund; никогда не заметите в нем ни грубого удивления, ни
невежественного презрения к чужому". (Пушкин. Путешествие из
Москвы в Петербург".) "Умным нравится голой правды сила", --
писал Антиох Кантемир. Эти качества крестьянской речи прежде
всего и нравились Пушкину в противовес жеманной, сентиментальной
салонной речи.
Ориентация на выразительные средства народной речи позволила
Пушкину качественно преобразовать поэтическую речь. Она стала
лаконичной и выразительной. Пушкин в поэтических текстах,
написанных в конце 20-х, в тридцатые годы редко употребляет
эпитеты, но и его эпитет так отчетист и смел, что иногда один
заменяет целое описание" (Гоголь. Несколько слов о Пушкине.) Вот
отдельные примеры, подтверждающие специфику пушкинских
определений в словосочетаниях: "и на погибшую глядел, в немом
бездействии страдая", "усердной местию горя", "и путешественник
залетный, Перекрахмаленный нахал В гостях улыбку возбуждал Своей
осанкою заботной" (Евгений Онегин, гл. III, XXXVIII). Предмет и
его характеристика представлены в таких словосочетаниях предельно
лаконично.
В последние годы творчества Пушкин работал над произведениями
прозы, художественной, исторической, критико-публицистической. До
Пушкина не было в русской литературе реалистической прозы.
Серьезность проблематики, "точность и краткость" языка его прозы,
экспозиция и сюжет, вводящие читателя прямо в суть дела, -- все
это определило новое направление в русской литературе, получившее
название "натуральной школы" Гоголя.
Лермонтов и Гоголь стали первыми преемниками основного
пушкинского принципа в создании художественных текстов -- верного
отражения действительности. За ними по этому пути пошли дальше
Тургенев и шестидесятники, Достоевский и Толстой, Чехов и Бунин.
Пушкину и его последователям удалось создать литературу, которая
стала духовной силой национального значения, отражающей
самосознание народа. Эта литература стала духовной средой, в
которой росли и развивались десятки поколений людей России, не
только русских.
Очищающая духовная сила произведений Пушкина привлекла внимание к
ним многих композиторов XIX и XX вв., выдающихся и малоизвестных.
Его сюжеты и мотивы воплотили в операх и романсах. Гармоническая
соотнесенность мысли и чувства и ритмикой и фонетической
экспрессией поэтической речи вызывают у разных композиторов
стремление "...взглянуть на Пушкина свежими нынешними очами" (как
писал Гоголь). Одни и те же тексты стихотворений Пушкина получают
новое музыкальное воплощение в романсах, обновляются: "Не пой,
красавица, при мне" (4 варианта), "Я вас любил"(6 вариантов),
"Цветы последние милей" (7 вариантов), "Зимняя дорога" (12
вариантов). При этом музыка национальных композиторов на стихи
Пушкина сохраняет национальную мелодическую организацию. Ср.: "Не
пой, красавица..." Шаверзашвили, "На холмах Грузии" Габичвадзе и
др. Какой из композиторских вариантов лучший? Нельзя ставить
такого вопроса. Для каждого композитора его вариант -- лучший,
потому что лирический образ, созданный поэтом, вызывает свою
совокупность ассоциаций в музыкальном мире композитора, что
обусловлено и его индивидуальностью и традициями музыкальной
культуры, к которой он принадлежит. Главное в этом случае --
неповторимая сила гармонии пушкинского стиха, о которой писал
Чайковский, работая над оперой "Евгений Онегин": "(Пушкин) силой
гениального таланта очень часто врывается в бесконечную область
музыки". (Письмо Н. Ф. Линк. 3.07.1877 г.) Эта сила выходит за
пределы русской национальной культуры в общечеловеческую.
В XIX веке и в наше противоречивое время, в лихолетье и в годы
относительного благополучия Пушкин по-разному воспринимался и
оценивался в обществе. Большинство всегда принимало его как гения
и "личное воплощение России" (Булгаков). Не принимали его
рапповцы и пролеткультовцы, не принимают люди, не знающие его
творчества, а также противники русской культуры в целом. Лидеры
различных общественных течений, литературных направлений искали в
творчестве Пушкина своего союзника. Да и в наше время у разных
людей есть в сознании свой Пушкин, близкий им эстетически и
духовно, эхо их внутреннего мира. И вместе с тем у всех, кто
понимает его, есть общий Пушкин ("наш Пушкин"), гармоничная и
светлая личность гениального поэта, который продолжает приносить
людям духовную радость. "...Радость духовная есть радость вечная,
она не умаляется в бедах, не кончается при смерти, но переходит
по ту сторону гроба" (Георгий Конинский, архиепископ
белорусский).
стр.
|
