|
Он Человеком был
Российская филологическая наука понесла невосполнимую утрату. 3
июля 1998 г. после тяжелой болезни скончался директор Института
филологии Объединенного института истории, филологии и философии
СО РАН, заведующий сектором фольклора народов Сибири этого
института, член-корреспондент РАН
Александр Бадмаевич Соктоев
Каждый человек отмечен своей мерой индивидуальности, да только
духовная и нравственная цена ее различна. Александр Бадмаевич
Соктоев был поистине личностью яркой, незаурядной, нестандартной.
Природа щедро наделила его многими достоинствами: глубоким
интеллектом, душевной широтой, редким человеческим обаянием.
Поистине все в нем было прекрасно -- "и лицо, и одежда, и душа, и
мысли".
С искренним чувством благодарности следует отметить, что многие
годы возглавляя Институт филологии, он сумел обнаружить такую
высокую мудрость и рачительность руководителя, которые помогли
выстоять, или, как теперь говорят, "выжить", небольшому
коллективу в самые кризисные для отечественной науки моменты (для
гуманитарной же науки -- в особенности), способствовали
сохранению научного потенциала сибирской лингвистики,
фольклористики, литературоведения. Его в принципе отличало
бережное отношение к кадрам, редкое умение видеть достоинства и
недостатки сотрудника, найти каждому "свое" место в научном
коллективе, вовремя заметить проявленную творческую инициативу,
окрылить надеждой на успех, поощрить. Он умел радоваться успехам
коллег и не пропускал случая вовремя представить к награде,
званию, позаботиться о повышении в должности. Это поддерживало в
коллективе здоровый дух творческого соревнования и обеспечивало
спокойную деловую атмосферу, что позволило институту малыми
силами в трудных условиях добиться заметных научных результатов,
равных, может быть, тем, которые возможны в лучшие времена.
Родной сын Бурятии, бурят по национальности, глубинно знавший и
преданно любивший родную культуру, немало послуживший ей своими
трудами, он прошел отличную школу русской филологии: окончил
восточный факультет Ленинградского университета, аспирантуру при
Московском госпединституте им.Ленина, предстал последовательным
приверженцем учения А.Н.Веселовского с его неискоренимым
вниманием к историческим корням человеческой культуры,
взаимодействию и взаимовлиянию национальных литератур. Издавна
сложившаяся в институте методология комплексного
сравнительно--исторического исследования языков, литератур,
фольклора народов Сибири в их фронтальном взаимодействии с
русской культурой с приходом А.Соктоева получила дополнительные
импульсы для своего развития. До появления в Новосибирском
научном центре и до того, как довелось ему стать во главе
Института филологии, Александр Бадмаевич был уже известен как
перспективный ученый, прежде всего талантливый исследователь
бурятской литературы, автор нескольких монографий по ее истории и
современности, где национальная литература рассматривалась в
широком историческом контексте взаимодействия с другими
национальными культурами Сибири и сопредельных с ней стран --
Индии, Тибета, Монголии. Уже в этих работах отчетливо проявились
свойственные его творческому стилю богатство и широта
культурно--исторических параллелей, стремление к глубоким
теоретическим обобщениям, способность прозревать общие пути
развития национальных литератур, выявлять законы духовной и
культурной жизни человечества.
Однако в полной мере творческая натура Александра Бадмаевича
реализовалась тогда, когда он стал автором
научно-организационного проекта подготовки и издания
академической двуязычной серии "Памятники фольклора народов
Сибири и Дальнего Востока" в 60 томах. Здесь нашли выход и
глубокий профессионализм ученого, и его редкая научная интуиция,
и широта культурологической ориентации, и огромный
организаторский талант. Новаторский характер предлагаемого
проекта не вызывал сомнения: впервые открылась перспектива
крупномасштабного издания многонациональной общесибирской
фольклорной классики.
Научная инициатива А.Соктоева, с которой он выступил в конце 70
годов, сразу же вызвала в кругах научной и культурной
общественности России небывалый интерес и оживление, нашла
поддержку со стороны сибирских и дальневосточных фольклористов,
дала выход исследовательской энергии огромному отряду
гуманитариев, ибо к участию в осуществлении проекта были
подключены, кроме фольклористов, этнографы, лингвисты,
искусствоведы, в разработке же научной концепции издания, кроме
Александра Бадмаевича, приняли участие доктор филологических наук
В.Гацак, доктор искусствоведения Э.Алексеев, академик
А.Деревянко, доктор исторических наук Н.Алексеев.
Но каких трудов стоило автору и организатору новаторского проекта
сдвинуть научный корабль с места, придать ему инерцию движения,
какую невообразимую массу финансовых, издательских,
текстологических проблем решить -- к тому же в такое совершенно
не приспособленное к развитию науки время! Об этом можно только
догадываться, и об этом могут иметь реальное представление лишь
его ближайшие сподвижники, единомышленники, коллеги. Неизъяснимой
силой человеческого притяжения и творческой увлеченности удалось
ему создать и сплотить воедино коллектив людей, живущих в разных
концах необъятного пространства бывшего СССР, но близких по
научной устремленности, объединенных исследовательским
энтузиазмом, самоотверженной преданностью делу и верой в его
успех. Сегодня вышли в свет почти 20 томов Серии, уже одно
простое перечисление которых способно о многом поведать читателю,
дать представление о подлинных масштабах предпринятого Дела:
"Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока", "Бурятский
героический эпос "Аламжи Мэргэн", "Якутский героический эпос
"Кыыс Дэбилийэ", "Тувинские народные сказки", "Предания, легенды
и мифы саха (якутов)", "Нанайский фольклор", "Тувинские
героические сказания", "Хакасский героический эпос "Ай--Хуучин",
"Алтайские героические сказания" и т.д.
Так уж случилось, что честь открытия Серии выпала на долю тома
"Эвенкийские героические сказания" (1990), которому и была
предпослана обширная статья, содержащая программные установки и
развернутую концепцию всего издания, с предельной ясностью
обнажившая грандиозность общего плана работы по исследованию и
публикации произведений сибирского фольклора, беспрецедентный для
филологической науки размах научного взаимодействия авторского
коллектива: "Академическая серия "Памятники фольклора народов
Сибири и Дальнего Востока", -- отмечают в завершение статьи ее
авторы, -- одна из крупных научно-издательских программ
Сибирского отделения АН СССР и Советского фонда культуры. Ее
реализация возложена на головное научное учреждение -- Институт
истории, филологии и философии СО АН. В подготовке серии
участвуют Бурятский институт общественных наук Бурятского
научного центра, Якутский институт языка, литературы и истории
Якутского научного центра, Институт археологии, этнографии и
истории народов Дальнего Востока Дальневосточного отделения АН,
Горно-Алтайский, Тувинский и Хакасский институты языка,
литературы и истории, академические институты Москвы, Ленинграда,
Киева, Минска, Вильнюса, Таллина, более 20 высших учебных
заведений Государственного комитета по народному образованию,
Министерства высшего и среднего образования РСФСР, Министерства
культуры СССР и РСФСР, Всесоюзная комиссия по народному
музыкальному творчеству Союза композиторов СССР, Комиссия
музыковедения и фольклора Союза композиторов РСФСР и фольклорная
комиссия Сибирской организации Союза композиторов РСФСР".
С тех пор как писалась вступительная статья к изданию
"Памятников...", многое в нашей стране успело измениться, но
общий научно-организационный принцип осуществления большого
филологического проекта в Сибири уцелел и успел дать свои
непреходящие результаты.
И сегодня еще трудно дать подлинную оценку этому гигантскому
труду, его духовной, историко-культурной, научно-теоретической
значимости -- его настоящую цену выявит будущее. Бесспорно одно:
на наших глазах рождается труд всемирной научно-культурной
значимости, и ценность его будет возрастать с тем большей
неоспоримостью, чем с большей скоростью происходит интеграция
всех сторон мировой жизни и одновременно идет процесс
исчезновения языков и культур коренных народов. Этому с каждым
годом увеличивающемуся ряду книг в голубых картонных футлярах,
украшенных национальными орнаментами, самой судьбой предназначено
излучать нетленную духовную энергию, быть прочным хранилищем
человеческой памяти, служить связующим звеном между прошлым и
будущим. Ведь совсем не случайно американский фольклорист,
профессор Р.Дауэнхауэр, назвал Серию, которая замечена критикой и
отмечена в том числе отзывами иностранных коллег, "самым
масштабным гуманитарным проектом XX века".
Характеризовать облик ученого -- это, конечно же, говорить о его
трудах, книгах, открытиях, научно-организационном вкладе в общее
дело развития науки, но при этом невозможно абстрагироваться от
мысли о неразрывности связи между научным вкладом и уровнем его
личности. И может быть, нигде личностная ипостась ученого не
обнаруживает себя с такой силой, как в сфере гуманитарных наук,
где эта связь между Человеком и его Делом прямее и
непосредственнее, не загорожена работой машин и приборов.
Понять подлинный смысл научной деятельности Александра Бадмаевича
Соктоева, всей его жизни Ученого, Руководителя, Организатора
науки невозможно, не имея в виду масштаба его личности, -- того,
каким ярким и интересным человеком был он, с какой щедрою мерой
душевного обаяния общался с окружающими, как горячо и неуемно
любил жизнь в разных ее проявлениях, как умел ценить дружбу,
любовь, хорошие отношения в коллективе, устанавливать
человеческие связи и дорожить ими, как тонко и органично
сочетались в нем восточная дипломатичность и русская
безоглядность. Он практически владел всеми богатствами
многонациональной российской культуры, был своим в любой
национальной среде, будь то алтайцы, хакасы или французы, немцы;
увлеченно пел и бурятские, и украинские, и еврейские песни, читал
стихи, обладал бездонной памятью и эрудицией, и при этом как он
умел слушать и слышать другого!..
К сожалению, он не умел беречь себя, не был обучен бережливости к
своему природному дару. Его широкая натура так же щедро, как и в
работе, выплескивалась в дружбу, безудержно откликалась на земные
радости и соблазны. И это такая же правда его личности, как и
беззаветная отданность делу, ради которого он оставил родной дом
в Бурятии, как и неистощимость научного поиска.
Горько сознавать, что смерть по-прежнему торжествует свою
неодолимость, слепо уравнивая в правах всех и каждого. Все же
остается утешительная надежда на людскую справедливость в памяти
о человеке, если добрыми и полезными, красивыми и высокими были
при жизни его дела и сохранили отсвет личности их творца. Так и
обстоит дело с памятью об Александре Бадмаевиче Соктоеве --
большом ученом, талантливом организаторе науки, мудром
руководителе. Она будет светлой и незабвенной в сердцах его
друзей, коллег, единомышленников.
Н.Добрецов, В.Молодин, К.Свиташев, Г.Толстиков, В.Фомин,
А.Деревянко, В.Бойко, Л.Горюшкин, Н.Покровский, Е.Ромодановская,
Н.Алексеев, А.Аникин, Э.Бальбуров, Б.Болдырев, Е.Кузьмина,
С.Маккуойд, Г.Михайлов, Р.Назаренко, С.Рожнова, И.Селютина,
А.Федоров, М.Черемисина, Н.Широбокова, Т.Юмсунова, Л.Якимова и
др.
стр.
|
