|
|
Наш постоянный подписчик и активный читатель газеты профессор
Юрий Семенович Завьялов из Института математики СО РАН -- человек
в новосибирском Академгородке известный. Своей широкой эрудицией
и активной жизненной позицией. Он очень болел за судьбу
российской науки, за судьбу нашей Родины. Часто заглядывал в
редакцию "НВС", чтобы узнать, чем живет газета, обменяться
впечатлениями по следам "горячих" событий. Вот почему в "НВС"
появлялись его "реплики" и набольшие заметки -- талантливый
ученый-математик оперативно реагировал на присходящие события в
науке и стране. И пусть не во всем и не всегда мы с ним
соглашались -- нам импонировало его активное небезразличие к
событиям и людям. Так было и в очередной раз, когда Юрий
Семенович принес статью в ответ на одну из недавних публикаций в
газете по истории нашей страны. Сошлись на том, что надо
поработать над сокращением объема статьи, и договорились
встретиься через пару недель -- профессор должен был пройти
обследование в стационаре, пошаливало сердце... Через две недели
пришла печальная весть о его кончине. Сдерживая свое обещание,
публикуем сокращенный вариант статьи Ю.С.Завьялова, подготовить
который к печати помогли его друзья.
|
|
УЧИТЫВАЯ ИСТОРИЧЕСКИЕ УРОКИ...
Как и всякая наука, история начинается с методологии. Согласен
читатель с методом исследования - он доверяет выводам ученого. Не
согласен - он отвергает их. Долгое время история рассматривалась
как результат деятельности героев, полководцев, царей... Но уже
сто и более лет историки в своих выводах опираются на самый
широкий спектр данных, особенно связанных с движениями народных
масс. Большой вклад в историческую науку внес марксизм,
указавший, что движения масс вызываются в первую очередь их
материальными интересами. Герои, цари ... только тогда заносятся
в разряд "выдающихся", "великих", "гениальных", если они точно
выражают уже назревшие, но не сформулированные в понятных массам
терминах, изменения в обществе.
С этой точки зрения было бы неверно думать, что якобы один
Сталин, как представляют его некоторые современные историки,
диктовал весь ход событий в СССР на протяжении 30 лет. Мои беседы
(теперь уже давние) с партийными и хозяйственными работниками
районного и областного звена 30--40-х годов приводят к выводу,
что единовластие Сталина сложилось только в ходе Великой
Отечественной войны, но и тогда оно не было чем-то внешним, а
опиралось на поддержку абсолютного большинства народа.
Если историки хотят быть объективными, то им следует признать,
что политика сталинского руководства на рубеже 20--30-х годов,
направленная сначала на ограничение, а затем на ликвидацию
кулачества как класса, пользовалась поддержкой не только бедноты,
но и значительной части середняков. На возникающий при этом
вопрос "Почему?" требуется найти достаточно аргументированный
ответ. В данном случае он звучал бы следующим образом.
Русское крестьянство веками жило общиной или социалистической по
своей сущностной природе формой бытия, так как в суровых
климатических условиях Восточно-Европейской равнины в одиночку
выжить было невозможно. Общинные традиции лежали в основе
поддержки государственной политики в аграрном вопросе. Если
государственная политика не соответствовала этим интересам, то со
стороны крестьян она встречала ожесточенное сопротивление. Я
порекомендовал бы современным историкам объективно рассказать об
истинных итогах широко рекламировавшихся в начале 90-х годов
столыпинских аграрных реформ. Эти проблемы освещены в недавно
вышедшем сборнике "Социализм-выбор истории", подготовленном
учеными Академгородка.
Вот пример из личного опыта. Ранней весной 1931 года на север
нынешней Амурской области в город Зею привезли несколько десятков
семей спецпереселенцев из Белоруссии. Местная Советская власть
хотя и не была готова к этому, тем не менее сумела найти
единственно возможное решение, а именно: передать прибывшим одно
из урочищ, где располагались заимки местных крестьян (в их числе
был мой дед). Это были бревенчатые избы и по нескольку десятин
пашни. Кроме этого, прибывшим передавалась половина лошадей и
крупного рогатого скота тех же крестьян. Со второй половиной они
могли вступать в местный колхоз. Спецпереселенцы тоже
организовали свой колхоз и назвали его "Новый путь", но
председатель у них назначался властями.
Такой оборот дела не понравился руководству округа, которое по
мнению моего отца, члена ВКП/б, придерживалось троцкистских
взглядов. Под его давлением власть из местных жителей была
заменена пришлыми. Свою деятельность те начали с репрессий над
председателями обоих колхозов, затем крестьян, поделившихся с
спецпереселенцами своими заимками, объявили "раскулаченными" и
исключили из колхоза. Потом репрессировали красных партизан и
бывших белых офицеров. Наконец они добрались до первых
коммунистов и комсомольцев города (в их числе был и мой отец). Но
они уцелели и были восстановлены на работе и в партии после
смещения Ежова. Троцкисты же быстро исчезли из города.
Колхоз "Новый путь" выжил, а во время Великой Отечественной войны
был одним из основных производителей сельхозпродукции в районе,
так как мужчин из него в армию по мобилизации не призывали. В
1944 году несколько колхозников были награждены орденами и
медалями СССР, в том числе одна колхозница орденом Ленина. После
войны спецпереселенцам разрешили вернуться в Белоруссию, но
многие из них не захотели покидать Дальний Восток...
Если теперь задаться вопросом о причинах столь безрадостной,
после нескольких десятилетий относительного благополучия,
современной жизни в деревне,то получить ответ на него историку,
искренне заинтересованному в поиске истины, не представляет
труда. Требуется проанализировать только систему общественных
отношений под названием "либеральная демократия" и определить ту
социальную группу в стране, чьим интересам она служит. Тогда
станут понятны причины неприятия селом "демократии" и стремление
крестьян к "порядку". Доведенными до отчаяния людей движет
простой инстинкт самосохранения, а не чувство тоски об утраченном
"великом государстве", как пытаются это представить некоторые
"историки".
За примерами далеко ходить не надо. Почти каждую неделю в
Советском районе города Новосибирска происходят самоубийства.
Особенно социально опасны факты суицида родителей, которые
предварительно убивают своих детей. Такого в России никогда не
было.
Чистой или абстрактной объективности не бывает. Любые
исторические факты в руках историка приобретают нравственное
звучание, отражающее интересы тех или иных социальных групп
общества или стран. Когда он подчеркивает жестокости "режима
сильной власти" и не касается ответа на простой вопрос:"На кого
она работает?", то тем самым его рассуждения в лучшем случае
приобретают обывательский и ненаучный характер, в худшем варианте
они работают в интересах противников нашей страны.
"Жестокости" Ивана Грозного были направлены против боярского
сепаратизма, угрожавшем безопасности страны в условиях
постоянного внешней военной угрозы с запада и юга. Иосиф Сталин
действовал в не менее сложной обстановке и сумел вывести
государственный корабль из второй мировой войны целым. В 1931
году он говорил:"Мы отстали от развитых стран на 50-100 лет. Мы
должны пробежать это расстояние за 10 лет. Либо мы сделаем это,
либо нас сомнут!" Как видно из сказанного, у Сталина на первом
месте стояли интересы страны, которые нашли массовую поддержку в
народе. Через индустриализацию экономической жизни,
коллективизацию сельского хозяйства и культурную революцию,
сделавшей СССР страной всеобщей грамотности, наша Родина
приобрела такой потенциал, который выдержал натиск объединенной
Гитлером Западной Европы. И те историки, у кого поднимается рука
на охаивание отечественной истории, должны знать, что не будь
сделанного Сталиным в 30-е годы рывка, то планы гитлеровской
Германии по уничтожению нашего народа имели бы возможность
сбыться.
Любые политические силы, будь то партия или органы
государственной власти, действуют всегда в условиях ограниченной
информации и не способны всесторонне оценить целесообразность тех
или иных усилий для достижения поставленных целей. Например:
Насколько был необходим расстрел Верховного Совета РСФСР в
октябре 1993 года? Кому он был необходим? Сейчас это понятно, а
тогда многие люди под воздействием средств массовой информации
воспринимали навязываемые политические оценки. Мог ли в предверии
войны Сталин объективно оценить заявление Троцкого о том, что
двадцать тысяч его сторонников в структурах гражданской и военной
власти СССР только ждут сигнала для государственного переворота.
Конечно, нет. Степень угрозы для страны должны оценить историки
грядущих времен. В этой связи могу посоветовать изучить роль
ГУЛАГа в укреплении обороноспособности страны.
В подзаголовке статьи одного современного историка я прочитал
"Исторические уроки для размышления", где в качестве идеала
общественного устройства автор объявляет "гражданское, правовое"
общество западного типа. Что это такое и почему оно стало таким?
Западное общество плавает на двух идейных китах. Кит первый --
это представление о том, что романо-германская цивилизация, как
"самая передовая" имеет право управлять миром. Несогласные с этим
"православная цивилизация славян и мусульманская цивилизация" в
ходе борьбы должны исчезнуть (Хаддингтон, Гарвардский
университет). Кит второй -- доходы от управления по
справедливости должны распределяться между всеми классами
западного общества. Реализуясь на практике, эти киты и
обеспечивают существование "гражданского, правового общества" на
таких правилах. Поддержание этого порядка провозглашено
"общечеловеческими ценностями".
Любопытно, что указанные киты впервые сформулироваы отцом
современной западной социал-демократии Бернштейном сто лет назад.
В этом плане потуги лиц, называемых себя "российскими
социал-демократами", ничего, кроме иронической улыбки, вызывать
не могут.
А как же в России? Она сегодня, как и до революции 1917 года,
находится в условиях свободного мирового рынка, где действует
закон стоимости. Согласно этому закону, процветает только тот
товаропроизводитель, у которого индивидуальные затраты труда на
производство единицы продукции не выше общественно необходимых. В
России же по данным специалистов по сравнительной экономике и
экономгеографии издержки производства в два с половиной раза
выше, чем в Западной Европе и Северной Америке и в три раза
больше, чем в Японии и Китае. И это объективно вследствии,
во-первых, сурового климата, требующего повышенных расходов на
отопление, во-вторых, больших расстояний, вынуждающих нас
осуществлять дополнительные затраты на транспорт и связь,
в-третьих, можно перечислить еще полдюжины факторов,негативно
влияющих на развитие отечественной экономики. "Там" товарное
производство ведется в регионах с изотермами января до -- 8
градусов С, имеющих, как правило, выходы к незамерзающим морям.
Менее интенсивное производство в скандинавских странах и в Канаде
ведется с регионах с январьской изотермой до -- 12 градусов С. В
России им соответствует западная и южная треть ее европейской
территории. И больше ничего.
Никакую конкурентноспособную на мировом рынке экономику в России
создать невозможно. В этом заключались экономические причины
русской революции. И сегодня нет и не может быть никаких
предпосылок для создания у нас "гражданского общества".
Плановая экономика СССР была не чьей-то прихотью, а жесткой
необходимостью. И не ломать ее нужно было (начало этому процессу
было положено реформами конца 60-х годов), а совершенствовать,
искать рычаги повышения ее эффективности, исходя из интересов
всей страны, а не отдельных ее социальных групп. Только на этих
условиях возможно использование рыночных механизмов. И сегодня
государственное регулирование экономикой России является задачей
номер один. На этот счет достаточно убедительно высказался в
интервью "НВС" (N 7--8, 1998) профессор К.Вальтух.
Левая и центристкая оппозиция от КПРФ до ЛДПР предлагают
"защитить отечественного товаропроизводителя": одни через
госмонополию внешней торговли, другие через высокие таможенные
пошлины на импорт. Но Сибири и это не поможет. Здесь средняя
температура января в Новосибирске и других областных центрах
составляет -- 20 градусов С, а в Норильске даже -- 32 градуса С.
В Канаде никто в таких регионах не живет, а в Европе их просто
нет. Поэтому, если в целом по России спад производства
затормозился, то в Сибири и на Дальнем Востоке, где издержки
производства существенно выше, он продолжается. Поэтому Норильск,
Колыма, Якутия стихийно эвакуируются на "материк".
Михайло Ломоносов писал, что "Российское могущество прирастать
будет Сибирью". Кто не знает этих слов, но все ли задумываются
над их содержанием. Они сказаны в середине 18 века, когда главные
богатства Сибири еще не были даже разведаны. Я думаю потому, что
он понимал, что только выход в Сибирь сделал Россию действительно
независимым государством. Говоря современным языком, она получила
твердую валюту в виде "пушного ясака", позволившего содержать
постоянное стрелецкое войско, платить жалование казакам на
пограничных рубежах и дать им многие льготы, в частности по
владению землей.
Более трехсот лет пушнина являлась главным товаром Сибири и
только со строительством транссибирской железнодорожной
магистрали началось ее разнообразное освоение сибирских недр. Но
в полной мере гениальное пророчество Ломоносова стало исполняться
в советствоке время в условиях плановой экономики, когда стало
возможным создание в Сибири высокотехнологичных промышленных
производств, высокопродуктивного сельского хозяйства, а для их
поддержки и развития научных центров мирового уровня. В условиях
рыночной экономики так, как она сложилась на сегодняшний день,
все это обречено на гибель, а население на вымирание.
В настоящее время Россия теряет ежегодно до полутора миллионой
человек. А всего за шесть лет реформ она недосчиталась семи
миллионов своих граждан, т.е. примерно столько же, сколько вся
Российская империя потеряла за шесть лет первой мировой и
гражданской войн. В интервью К.Вальтуха сказано, что на место
вымирающего народа придут другие народы, которые создадут здесь
эффективную экономику. Я думаю, что всем ясно, о каком народе
идет речь.
Сегодня московское правительство в отношении Сибири проводит
политику "взять что можно" и "после нас хоть потоп". Создается
впечатление, что не только "партия власти" но и часть оппозиции
уже смирились с утратой Сибири и Дальнего Востока. Но не надо
быть пророком, чтобы предвидеть, что тогда ослабленная
отсутствием своих восточных земель европейская часть России
потеряет не менее трети своих територий и превратится в захудалую
окраину Европы в пределах княжества Московского конца 15 века.
Вот такие "исторические уроки" можно извлечь, если хорошенько
"поразмышлять", заботясь об интересах всей страны, а не отдельных
ее общественных групп.
Ю.Завьялов.
стр.
|
