МАСТЕР СИНТЕЗА
НЕПРИМИРИМОГО
Слово об учителе.
Подробный анализ вклада в науку недавно ушедшего из жизни доктора
экономических наук, профессора Марка Константиновича БАНДМАНА —
прерогатива его ближайших коллег, друзей и прежде всего
сибиряков. Мне же — аспиранту ИЭиОПП СО РАН середины 80-х,
выпускнику мировой по всем параметрам научной Школы Бандмана,
хотелось поделиться некоторыми доступными немногим наблюдениями и
мыслями о своем научном "отце".
Дело в том, что мы с Марком Константиновичем получились
действительно "родственниками" по научной карьере, по крайней
мере с формальной точки зрения: первая степень по географии,
вторая по экономике, да и внутри этих наук у нас близкие
специализации. В самом этом факте, конечно, ничего необычного.
Но! Я много занимался историей науки, и как часто, изучая
биографии, списки трудов ученых, видел: вот граница (вплоть до
даты!), отделяющая "одного" человека от совсем "другого". Был
физик — стал лингвист, был географ — стал экономист-математик
или политолог и т.п. Нередко это бывали поиски самого себя,
приносящие удовлетворение (и то не всегда) лишь на закате
карьеры.
Совсем не таков был Марк Константинович. Все эти годы (а первый
мой — тогда еще начинающего инженера-экономиста Института
экономики Уральского филиала АН СССР — ознакомительный разговор
по телефону с ним состоялся ровно 20 лет назад) меня не покидало
ощущение, что он почти сразу нашел свою линию в науке, свой
метод, свое географическое место деятельности, свой уникальный и
экспериментальный коллектив — и уверенно шел избранным путем всю
жизнь, без колебаний, "нанизывая" одну науку на другую ради
решения серии порой до конца только ему понятных
народнохозяйственных задач. Таким образом, не преувеличивая, я
могу отнести М.Бандмана к выдающейся (и не столь многочисленной,
как может показаться) когорте ученых-синтезаторов, которые
творчески и плодотворно объединяли порой мало совместимое! В
данном случае — географическую романтику и
экономико-математическое программирование. Он гениально и
настойчиво обратил в свою "веру" десятки специалистов разных
профессий, развернул их лицом к пространству, "заземлил",
конкретизировал многие исследования.
Сейчас по-особенному вспоминается одно высказывание Марка
Константиновича, брошенное им как бы случайно, за традиционными
научно-чайными посиделками в его секторе ТПК, в ответ на
добро-ироничное замечание одной из сотрудниц: "Ну, Марк
Константинович! Это чистая география у вас!" — "Да, Муза
Александровна! Я родился географом — видимо, и умру им!" И позже
я неоднократно находил подтверждения этих слов в те, к сожалению,
немногочисленные из-за его чрезвычайной занятости часы нашего
общения в его рабочем или домашнем кабинетах, когда он подходил к
полке, доставал очень старый и редкий фолиант, либо только что
вышедший из печати сигнальный экземпляр не менее уникальной
книги, разворачивал принесенные мною карты — и начинались
суждения об общих для нас с ним столпах московской школы
экономической географии, о тектонике и климате, об образе жизни
народов ближних и дальних стран — вопросах, так бесконечно
"чужих" для большинства его замечательных коллег. Но это — часы!
А все остальные дни, ночи, выходные, он без остатка посвящал
науке, которую может быть не совсем удачно назвали "региональная
экономика". Перефразируя, можно сказать, что М.Бандман сотворил
свою "оригинальную экономику": я думаю так и останется загадкой,
и не только для меня, как он моментально преобразовывал
отраслевой проект или региональное "пожелание" в конкретную
формализованную задачу с четкими пространственно-временными
ориентирами и умел организовать дело так, что спустя, буквально,
полдня на стене перед ним вывешивался и обсуждался плакат с
матрицей коэффициентов решения этой задачи! А спустя дни и недели
практически любой территориальный комплекс мог превратиться в
"конструктор", собираемый и управляемый умелой рукой Мастера.
И "всемирное признание" в отношении Марка Константиновича — не
дежурная фраза. Даже на бытовом уровне. Много раз, отправляясь в
очередную поездку по миру, я получал от Учителя десятки
контактных фамилий и адресов (в Китае, Индии, Америке, Австралии,
Англии) и всегда на первый же звонок получал восхитительно
стандартный ответ: "Ученик профессора Бандмана? Добро
пожаловать!" Причем даже от людей, не до конца понимавших или
принимавших его научную идеологию ТПК. Имя и авторитет Бандмана
открывали и двери и сердца...
Время и обстоятельства отдалили меня от новосибирского
Академгородка. Да и преподавательская рутина "засасывает". Но
метод Бандмана в широком смысле слова остается со мной. Принцип
творческого синтеза непримиримого помогает мне сейчас в научных
изысканиях по формализации энергоструктуры Земли на стыке знаний
географии, экономики и ... религии. Дух местности, духовная жизнь
коренных народов — вот что, по моему мнению, должно в будущем
"подстилать" экономическое и экологическое прогнозирование и
программирование регионов и стран. Поэтому мне так интересны
сейчас исследования Института археологии и этнографии СО РАН,
Отделения сравнительного религиоведения Колумбийского
университета США, программные философские высказывания Н.Рериха и
Далай Ламы ХIV. Я не успел об этом рассказать Марку
Константиновичу, да и не думаю, что он бы одобрил мои такие
"избыточные заглубления"... Но у каждого свой путь.
Не скрою, что у меня возникает некоторая доля беспокойства за
судьбу научного направления, сформированного М.Бандманом,
несмотря на то, что практически все его участки "закрыты"
отличными специалистами — последователями Марка Константиновича.
Уж очень велика была его личная доля, его цементирующее,
направляющее воздействие до самых последних отведенных ему дней.
Но дай бог мне ошибиться — и "древо", посаженное и взращенное
Учителем, не усохнет и не отклонится от необходимого направления,
и будет лучшим ему памятником.
К.Новосельский
Уральский государственный
экономический университет
г. Екатеринбург.
стр.
|
