ЕДИНОЖДЫ СДЕЛАВ ВЫБОР...
Ровно сорок лет тому назад, в сентябре 63-го, накануне своего
тридцатилетия, приехал в Академгородок, в Новосибирский институт
органической химии кандидат химических наук Владимир БАРХАШ, ныне
доктор наук, заведующий лабораторией, лауреат Ленинской премии.
27 сентября у Владимира Александровича юбилей. В связи с этим
событием с ним беседует наш корреспондент Л.ЮДИНА.
— Легко ли вам далось это решение — оставить Москву, где вы
учились, работали, защитились, где все складывалось удачно, и были
довольно хорошие перспективы?
— Николай Николаевич Ворожцов, который пригласил меня в
институт, видя мою нерешительность, посоветовал приехать на
разведку. Что я и сделал. И вопрос сразу был решен. Мне
понравилось все — будущая работа, природа и, что немаловажно,
обещанная двухкомнатная квартира, которая после скудной столичной
жилплощади казалась просто раем.
— Вы продолжили направление, которым занимались прежде — синтез
на основе енолацетатов карбонильных соединений?
— Как говорят, песню пришлось начать сначала. При содействии
Н.Н. стал создавать новую лабораторию фторароматических
соединений. К 69-му году она насчитывала около 30 человек и была
признана лучшей в институте.
Позднее по приглашению В. Коптюга перешел к нему в лабораторию и
проработал там почти 20 лет. В те годы в научном мире разгорелась
острая дискуссия по проблеме так называемых «неклассических»
карбокатионов. Накал ее был весьма силен. Мы с Валентином
Афанасьевичем придерживались противоположных взглядов. В конце
концов победила точка зрения, сторонником которой был и я.
— Данный факт не повлиял на характер вашей дальнейшей совместной
работы?
— Отнюдь! В.А. способствовал выходу в стране и за рубежом моих
книг по неклассическим карбокатионам. В 77-м году я защитил
докторскую диссертацию по неклассическим ионам. В ней были
предложены новые модели, которые позволили установить, что
неклассические карбокатионы различных типов действительно играют
существенную роль как в реакциях нуклеофильного замещения у
насыщенного атома углерода, так и в процессах электрофильного
присоединения по двойной связи.
Предложения, сформулированные на основе полученных данных,
позволяют объяснять и предсказывать химический состав продуктов
реакции в ряду мостиковых полициклических соединений. А это
существенно облегчает планирование синтетических работ.
В 89-м по инициативе В. Коптюга в НИОХ была создана лаборатория
изучения катионоидных реакций, возглавить которую было предложено
мне. Основной целью новой структуры стало исследование
реакционной способности природных терпенов и их аналогов в
условиях гомогенного и гетерогенного кислотного и основного
катализа. Особое значение имело изучение взаимодействия терпенов
с различными агентами на твердых кислотных катализаторах — глинах,
цеолитах, твердых суперкислотах.
— А в чем преимущества данного метода?
— Особое значение он приобретает, если исходить из интересов
экологии. Применение твердых катализаторов не дает вредных для
окружающей среды компонентов. Эти катализаторы возобновляемы, то
есть после использования их регенерируют и применяют снова.
Будущее, безусловно, за твердыми кислотными катализаторами.
— Владимир Александрович, мы не должны обойти такой значительный
факт в вашей биографии, как присуждение в составе авторского
коллектива самой важной по прежним временам премии — Ленинской.
— Этим я прежде всего обязан Валентину Афанасьевичу — именно он
пригласил меня в коллектив, труд которого по изучению современных
проблем химии карбокатионов и был удостоен Ленинской премии.
— Эти исследования получили продолжение?
— То был фундаментальный, теоретический труд. А работы, которыми
мы сейчас занимаемся в лаборатории — изучение катионоидных
реакций — частный случай большой проблемы, прикладной аспект.
— Удалось сказать свое слово?
— Достигнуто понимание механизма самих реакций. То есть,
расширено представление о них с теоретической точки зрения, и
более понятны стали синтетические аспекты.
— Что из себя представляет руководимая вами лаборатория сегодня?
— Работоспособный коллектив, состоящий из четырнадцати человек.
— Обязательный вопрос — как обстоит дело с молодежью?
— Молодых сотрудников у нас половина, причем, как и положено,
ведем их со студенческой скамьи, многое делаем для того, чтобы
они остались у нас.
Именно данное обстоятельство — наличие молодежи, в первую
очередь и обеспечивает жизнеспособность лаборатории. Чтобы
подтвердить данный тезис, приведу некоторые из успехов коллектива
за 2001-2002 годы: премия МАИК за цикл работ; первая премия в
Лаврентьевском конкурсе; первые места трех наших сотрудников в
молодежном конкурсе, посвященном 45-летию СО РАН, победа в
конкурсе Обладминистрации. Есть у нас грант Президента для
молодых ученых, грант содействия отечественной науке.
— Понятно, что ко всем успехам коллектива завлаб имеет самое
прямое отношение. А что бы вы еще записали в свой актив?
— Создание двух лабораторий, подготовка 26 кандидатов и двух
докторов наук, выпуск около 300 печатных работ.
— Как я поняла, одним из своих главных учителей вы считаете
Валентина Афанасьевича Коптюга?
— И очень благодарен ему. Я старался перенять у него много
важных черт. Валентин Афанасьевич в научной работе всегда ставил
ясные цели и стремился к их реализации. Не отвлекался на побочные
направления. Никогда не делал вид, что разбирается в вопросе,
если не понимал сути проблемы (то есть, как говорится, «не
надувал щеки»). Работать с ним было чрезвычайно интересно.
— Знаю, что у вас есть еще одно любимое дело — туристические
походы. Вас называют настоящим профессионалом в этой области.
— В течение 20 лет подряд я руководил достаточно сложными
походами — водными, горными, лыжными, пешими. Каждый по 30-35
дней. Мы побывали во многих уголках нашей Родины: на Камчатке,
Курилах, Тянь-Шане, Европейском Севере, в том числе на Полярном
Урале, в Якутии, Туве, на Таймыре. Например, дважды поднимались
на Ключевскую сопку, вулкан Кропоцкий, активные вулканы Пл.
Толбачик и Безымянный. Сколько было незабываемых байдарочных
походов! И других, не столь длительных, но неизменно
увлекательных.
Ведь туристические походы — это не только спорт, но и общение с
интересными людьми (не могу не отметить в связи с этим Дмитрия
Георгиевича Кнорре, Юрия Николаевича Молина, с которыми мы прошли
не одну сотню километров!), уникальной природой.
— Можно сделать вывод, что судьба к вам благосклонна.
— Согласен. Хотя были не только розы, но и тернии. Например, к
защите докторской я подступал три раза (случались разные
обстоятельства, в силу которых приходилось менять направление).
Но главное, я всегда занимался любимым делом, которое выбрал еще
на школьной скамье (в школьные годы не раз побеждал в химических
олимпиадах). У меня есть надежные друзья, я счастлив в семейной
жизни.
— Сын не последовал вашему примеру?
— Знаете, однажды в походе Дмитрий Георгиевич Кнорре посоветовал
ему лучше заняться биологией, сказав, что будущее именно за ней.
Сын воспринял его совет.
— В завершение разговора позвольте поздравить вас с юбилеем!
Кстати, с двойным, если принять во внимание и время вашего
прибытия в Академгородок.
стр. 8
| 
