АЗИАТСКИЙ ВЕКТОР МИГРАЦИИ
Результаты исследования некоторых проблем миграций, связанных с
иностранной рабочей силой на территории Сибири — тема беседы
нашего корреспондента Валентины Садыковой с доктором
экономических наук, главным научным сотрудником Института
экономики и организации промышленного производства СО РАН
Светланой СОБОЛЕВОЙ.
Переход России к политике открытого общества превратил ее из
закрытой страны с низким уровнем миграции в активного участника
международного миграционного обмена. Как показали результаты
переписи, за 13 лет около 6 млн россиян выехали за рубеж, 11 млн
человек — въехали.
В результате этого процесса на территории России и в Сибири
обозначились новые доминанты в формировании населения, к которым
относятся вынужденная миграция и миграция иностранной рабочей
силы, в основном из стран Средней и Юго-Восточной Азии, требующие
совершенно новых подходов в создании законодательной базы и
институциональных ограничений.
Как показывают демографические прогнозы, дефицит трудовых
ресурсов в России в ближайшем будущем явится главным лимитирующим
фактором развития регионов страны. Какое-либо повышение уровня
рождаемости, судя по мировому опыту, в ближайшем будущем в
России, и частности в Сибири, маловероятно.
Проведенное отделом социальных проблем Института экономики и ОПП
СО РАН исследование в рамках проекта «Азиатский вектор
миграции — проблемы сохранения социально-демографического и
этнокультурного потенциала на примере Сибирского федерального
округа» показало, что политика использования и адаптации
мигрантов на российском рынке труда, исходя из интересов
государства и интересов социально-экономического развития
регионов России, должна четко различаться в зависимости от вида
миграции: вынужденной миграции, миграции иностранной рабочей силы
из ближнего и дальнего зарубежья.
— Светлана Владимировна, вынужденные мигранты — это, конечно,
русскоязычное население стран СНГ и тут вопросов никаких нет,
только пожелание законодательным органам упростить процедуру
получения гражданства нашим бывшим соотечественникам.
Что касается мигрантов-азиатов, то впечатление такое, что число
их постоянно растет, особенно весной. СМИ, депутаты,
представители общественных организаций все чаще поднимают вопрос
о грозящей китайской экспансии на Дальнем Востоке и в Сибири.
Насколько реальна такая угроза?
— Вынужденная миграция русскоязычного населения из бывших
союзных республик СССР в сложившихся условиях сокращающегося
демографического потенциала и отрицательного межрегионального
сальдо миграции в Сибири должна рассматриваться как важная
стратегическая задача заселения и освоения территорий Сибири,
обеспечивающая формирование постоянного населения и сохранения
геополитических интересов России. Необходимо создавать все
условия для этой категории граждан бывшего СССР, принявших
решение о переселении в регионы Сибири. Принятый Госдумой
буквально на днях долгожданный закон «О гражданстве РФ» (без
единого замечания) дает возможность русским, оказавшимся после
распада СССР за пределами России, получить российское
гражданство.
Что касается Сибири, то вряд ли для нее могут представлять угрозу
китайцы. Известный социолог Жанна Антоновна Зайчиковская,
например, считает, — пусть приезжают, путь заселяют Сибирь. Но,
как показывают наши обследования, для них в Сибири климат
неподходящий, а вот Дальний Восток — привлекателен. По
большей части китайцы у нас занимаются предпринимательской
деятельностью в сфере торговли, общепита (почти во всех сибирских
городах есть китайские кафе и рестораны), в восточных
районах — строительством и лесопереработкой. По официальным данным, их не
более 400 тысяч по всей России, в Новосибирской области — меньше
тысячи.
— А неучтенных мигрантов-нелегалов сколько?
— Все эксперты — руководители служб занятости, миграционных
служб отмечают, что нелегальную миграцию дают, в основном,
выходцы из ближнего зарубежья. Последние нововведения, связанные
с выдачей миграционных карт, с легализацией мигрантов показывают,
что их количество ничтожно по сравнению с мигрантами из Средней
Азии. Приезжают они на год и уезжают, им на смену прибывают
новые. Наши социологические опросы показывают, что они не
собираются переезжать сюда на постоянное жительство. Даже если
какое-то их количество захочет жить у нас, надо иметь в виду, что
китайцы ориентированы на компактное проживание и создают свои
сообщества — чайна-тауны — совершенно закрытые территории, куда
представителям других национальностей вход закрыт. Поэтому их
нужно расселять, чередуя с другими народами.
— Мигранты из дальнего зарубежья — это только китайцы?
— Китайцы и вьетнамцы. В Омске, например, больше
вьетнамцев-строителей.
— А мигранты из Средней Азии — это также торговцы и строители,
не вытесняют ли они из этих ниш россиян?
— Да, торговцы и строители. Средняя Азия является поставщиком
относительно дешевых овощей и фруктов. Узбеки и киргизы торгуют
на рынках. Гастарбайтеры занимаются низкооплачиваемым,
неквалифицированным трудом на строительстве и ремонте, работа
тяжелая, работают они от зари до зари, никто из россиян не идет
на такую работу.
Выдача разрешения работодателю для приема на работу идет через
службу занятости, а она не выдает ни одного разрешения на
приглашение мигранта, если на это место претендует россиянин.
Работодателей-то, естественно, устраивает дешевая рабочая сила.
— А мигрантов устраивает низкая оплата?
— Мой аспирант из Киргизии работает над темой «Социальная
мобильность молодежи Киргизии», и в качестве элемента мобильности
мы рассматриваем миграцию, с помощью которой люди реализуют
какие-то серьезные жизненные планы. К нам на лето приезжает
немало людей с высшим образованием — учителей, юристов и др. За
лето они зарабатывают неплохие, по их понятиям, деньги, потому
что там заработки несопоставимы даже с нашими. У них очень низкие
притязания — 3 тысячи рублей они считают достаточной суммой для
безбедного существования при том, что семья у них состоит из 5-7
человек. Но у них дома есть сад, хозяйство, приближенное к
натуральному, которое дает все необходимое. В Россию они
приезжают, чтобы заработать. Это сезонные мигранты, они и не
хотели бы жить в России. Они живут по своим законам, у них другая
жизненная философия, они боятся здесь умереть, потому что для них
нет большей кары от аллаха, чем быть погребенным на чужой земле.
— Ну это, видимо, касается патриархального слоя населения. А
молодежь?
— В прошлом году мы ездили в Киргизию принимать экзамены в
аспирантуру и, узнав, что мы из России, молодежь активно
интересовалась, как у нас жизнь и говорили, что хотели бы
переехать в Россию. В Киргизии трудно устроиться молодым, тем
более имеющим образование и претендующим на что-то большее, чем
неквалифицированный физический труд. Молодые люди, не
обремененные семьей, а также те, кто учится в наших вузах
(диаспора помогает им обустроиться) хотели бы получить вид на
жительство, а некоторые готовы отслужить и в российской армии,
чтобы потом иметь льготы в получении гражданства. Вот эта
категория переехала бы в Россию на постоянное место жительства,
но их не так уж много. Легальная квотированная на отдельные виды
деятельности миграция такого рода при жестком контроле и
пресечении наркотрафика ничего, кроме пользы для регионов России,
принести не может.
— Промышленные центры Германии, Франции в свое время активно
привлекали дешевую рабочую силу, в том числе и нелегалов — турок,
арабов; те остались, обросли семьями, но продолжают жить
по своим законам, часто не совместимыми с законами страны-хозяина
и порождают множество проблем. Не повторим ли мы их ошибки?
— Да, такая практика не должна долго продолжаться. Конечно, надо
приглашать более квалифицированную рабочую силу, чтобы
специалисты вместе с новыми технологиями распространяли опыт
среди россиян. Руководители служб занятости вспоминают, что когда
к нам приезжали строители из Югославии, выполнявшие интересные
проекты, они оставили после себя технологии и новые материалы,
которые позже были внедрены в производство.
В качестве основных ограничителей по приему иммигрантов должны
стать не ограничения и различного рода запреты, а регулируемые
масштабы спроса на рабочую силу, необходимую для развития
региона. Если Сибирь, в соответствии со стратегией
социально-экономического развития, в будущем рассматривать не
только как район с высоким природно-ресурсным потенциалом, но и
как полигон для размещения высокотехнологичных наукоемких
производств, то решение этих задач потребует привлечение большого
числа специалистов самых разных областей знаний. Приглашать
неквалифицированных рабочих не очень-то целесообразно.
— А русское население как относится к мигрантам-иностранцам,
есть ли здесь проблемы?
— Результаты социологических обследований в Новосибирской
области, на Дальнем Востоке показывают, что у местного населения
нет отрицательного отношения к мигрантам. Или вообще
никакое — «ну живут и живут», или глубоко понимающее отношение.
Хотя различные проблемы с мигрантами, конечно, возникают,
например, все квартиры в домах на территории вокруг наших
новосибирских рынков, барахолки сняты и перекуплены китайцами,
вьетнамцами и выходцами из Средней Азии. Россияне оттуда
практически вытеснены.
Проблемы возникают и в школах, расположенных на этих
территориях — дети разных национальностей, не знающие русский язык,
не понимают учителей.
Еще одна проблема — болезни и эпидемии, которые мигранты могут
привозить с собой — никакого медицинского обследования они не
проходят.
— В общем, государство не может больше отмахиваться от реалий
нашего времени?
— Да, новые реалии требуют новых подходов в создании
законодательной базы и институциональных ограничений. Нужно
совершенствовать правовую основу и миграционное законодательство,
легализацию нахождения гастарбайтеров в России, жилищное и
трудовое законодательства, связанные с защитой прав россиян и
мигрантов, осваивать международный опыт социокультурной и
языковой адаптации мигрантов, создавать соответствующие службы. А
чтобы не было угрозы экспансии со стороны густо заселенных
государств-соседей, необходимо разрабатывать концепцию более
плотного заселения восточных районов России, создавая там
преимущества жизненных условий для россиян.
стр. 6
|
