ИЗ ОДНОГО МЕТАЛЛА ЛЬЮТ
МЕДАЛЬ ЗА БОЙ, МЕДАЛЬ ЗА ТРУД
Можно привести множество примеров подлинно героических военных
подвигов иркутских ученых, имена которых широко известны теперь
не только в научных кругах нашей страны, но и за рубежом.
Александр Кошелев, ведущий научный сотрудник ИСЭМ СО РАН
Так, в книге Теремова «Пылающие берега», выпущенной в серии
«Военные мемуары», заслуженно отведено несколько страниц
храбрости и боевой решительности Владимира Порфирьевича Шоцкого,
ставшего впоследствии доктором географических наук, профессором,
заведующим сектором Института географии СО РАН. Начальник
топографического отдела штаба дивизии, он с первых и до последних
дней войны участвовал в боях на Втором Белорусском фронте. Если
надо было, вспоминает Теремов, Шоцкий воевал с пистолетом,
поднимая за собой бойцов в атаку. Грудь капитана Шоцкого украсили
ордена Красной Звезды и медали.
В первые дни войны со студенческой скамьи Ленинградского
университета ушел в народное ополчение Михаил Григорьевич
Воронков, в настоящее время академик РАН, специалист в области
органических соединений кремния и серы, с 1970 по 1994 год был
директором Иркутского института органической химии. Принимал
участие в прорыве Ленинградской блокады, Воронков был начальником
химической службы 209 истребительного батальона. Он был контужен
и в марте 1942 г. демобилизован из рядов Красной Армии. Сегодня
рядом с боевыми медалями и орденом Отечественной войны на груди
лауреата государственных премий Воронкова знаки трудового
отличия — ордена Трудового Красного Знамени и Дружбы народов.
Невозможно обойти молчанием боевые заслуги и другого крупного
химика-металлоорганика, лауреата Государственной премии СССР,
доктора наук и профессора Николая Сергеевича Вязанкина. Гвардии
сержант 13 гвардейской кавалерийской Ровенской дивизии Н. Вязанкин
удостоен солдатских наград, к которым сегодня
испытываешь особое уважение — это медали «За боевые заслуги» и
«За отвагу».
Начав войну лейтенантом, закончил ее майором Владимир Евгеньевич
Степанов, член-корреспондент АН СССР, директор СибИЗМИРа СО АН
СССР в 1968-1978 годах, председатель Президиума ВСФ СО АН СССР
(1972-1977). Служа в частях I, II и III Прибалтийских фронтов,
он был командиром полковой разведки, затем начальником штаба
полка — его грудь украсили ордена Красной Звезды, Отечественной
войны, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», медали. С
частями Второго Украинского фронта освобождал Венгрию и
Чехословакию, затем закончил войну на Забайкальском фронте в
Монголии пехотный лейтенант Георгий Аркадьевич Гриневич, будущий
заслуженный деятель науки Узбекской ССР, старший научный
сотрудник СЭИ. Трижды ранен на фронте был закончивший войну
майором политработник Григорий Бенедиктович Левенталь, ставший
доктором наук и профессором, одним из первых сотрудников и
организаторов СЭИ. Мы, тогдашняя молодежь, не забудем его,
по-отечески внимательного к нам старшего товарища. Помним и
классификацию Левенталя: «С ним в разведку я бы пошел, а вот с
ним — пока не знаю».
Список ученых, принимавших участие в боевых действиях, может быть
продолжен. Это и доктор географических наук Кирилл Петрович
Космачев, сержант, артиллерист, танкист, разведчик, воевавший под
Сталинградом (явно не мне одному запомнились его увлекательнейшие
рассказы во время лесных прогулок о многопрофильной военной
работе), и кандидат экономических наук Григорий Михайлович
Подлиняев, кавалер орденов Красного Знамени, Красной Звезды и
двух орденов Отечественной войны, начальник штаба дивизии
пограничников, и старший лейтенант Борис Александрович
Богоявленский, доктор наук, заведующий лабораторией Института
географии, награжденный орденами Красной Звезды, Отечественной
войны и «Знак Почета», и доктор физико-математических наук Вилен
Моисеевич Мишин, заместитель директора ИСЗФ в 1964-1973 годах,
кавалер ордена Отечественной войны. В составе военно-воздушных
сил сражался Юрий Петрович Михайлов. Кавалер ордена Отечественной
войны, доктор географических наук, профессор Михайлов — ветеран
Иркутского научного центра. Невозможно забыть, как он помогал в
обустройстве новоселам первого «академического» дома. Соорудив
могучий верстак в подвале, он учил нас изготовливать мебель.
Боевой опыт, экспедиционная и спортивная закалка помогли Юрию
Петровичу выжить после крушения пассажирского самолета в
забайкальской тайге. Явно следует упомянуть: по боевым наградам в
Иркутском научном центре явно лидирует Институт географии — 17
кавалеров, 23 ордена.
Среди первых сотрудников институтов Иркутского научного центра
были двое удостоенных высшей воинской награды. В 1944 году за
установление телефонной связи при форсировании Днепра был
удостоен звания Героя Советского Союза гвардии старший лейтенант
Борис Андреевич Пискунов. Внеся заметный вклад в создание
Вычислительного центра Сибирского энергетического института
(тогда самого крупного ВЦ восточнее Новосибирска), Борис
Андреевич перешел потом на педагогическую работу, отдав себя делу
военно-патриотического воспитания молодежи. Имя Пискунова,
кавалера орденов Отечественной войны, Красной Звезды и множества
медалей, носит одна из улиц в центре Иркутска. Причем факт явно
беспрецедентный, во всяком случае для нашего города: «простому
человеку», майору в отставке Борису Пискунову такая честь была
оказана прижизненно.
В 1945 году звание Героя Советского Союза получил Иван
Александрович Рубленко. Командир Отдельного Львовского орденов
Ленина и Красного Знамени гаубично-артиллерийского дивизиона
майор Рубленко во главе группы разведчиков форсировал Одер и,
захватив дот, корректировал подавление огневых точек противника
перед переправой наших войск. В 1956 году Иван Александрович
кончил военную академию, в отставку вышел в звании подполковника.
Кавалер двух орденов Красного Знамени и ордена Отечественной
войны, окончил Иркутский институт народного хозяйства и работал
заместителем директора Института органической химии СО АН СССР в
период его строительства.
Явно следует упомянуть работу в тылу, в Москве, но
непосредственно для войны в Институте органической химии Михаила
Федоровича Шостаковского. При руководящем участии этого
специалиста в области виниловых соединений, создателя винилина
(знаменитого бальзама Шостаковского) члена-корреспондента АН
СССР, будущего основателя и первого директора ИрИОХ (1957-1970)
была разработана присадка, небольшая добавка которой к машинным
минеральным маслам позволяла переводить их в класс зимних
авиационных масел с хорошей вязкостью. Сырьем для получения этой
присадки служили отходы производства синтетического каучука. Эта
присадка была значительно эффективнее знаменитого американского
паратона. Уже в августе 1942 г. вышло решение правительства о ее
промышленном производстве на одном из заводов Свердловска.
Первый из иркутян, избранный в 1966 году действительным членом
Академии наук СССР, единственный среди иркутских ученых,
удостоенный звания Героя Социалистического Труда, основатель
Сибирского энергетического института Лев Александрович Мелентьев
в боевых действиях участия не принимал. Война застала его в
Ленинграде, на посту директора и заведущего кафедрой
Ленинградского инженерно-экономического института — пустить на
фронт такого человека было бы государственным преступлением.
Вскоре Ленинград был окружен. С конца августа по приказу
директора все сотрудники находились в институте на казарменном
положении, организовали производство патронов для охотничьих
ружей, которыми снабжались ополченцы. Работали круглосуточно. В
начале сентября немцы сожгли основные продовольственные склады.
Начался голод. Но несмотря ни на что работа по производству
патронов продолжалась. Руководил им по-прежнему директор
института Л. Мелентьев.
Вспоминая то время, Лев Александрович говорил: «…Несмотря на
голод, сильную дистрофию, я заставлял себя ежедневно стирать
воротничок у рубашки и бриться ледяной водой — это мобилизовало.
По Ленинграду было трудно ходить — непрерывные обстрелы мешали.
Однажды я шел по той стороне улицы, которая считалась безопасной
(на таких сторонах краской писалось разрешение ходить). Впереди
меня, в нескольких шагах, шел военный. Вдруг раздался свист.
Неподалеку разорвался снаряд. Потом наступила тишина. Я поднялся.
Гляжу, военный не встает. Он был мертв. Осколок снаряда пролетел
надо мной и попал ему в голову…»
В феврале 1942 года, когда из Ленинграда были эвакуированы все
институты, Мелентьев был зачислен старшим научным сотрудником
ЭНИН АН СССР, который переместился из Москвы в Казань. Ослабевший
после блокады, он заболел тяжелейшей формой дифтерии и чуть не
умер.
После выздоровления Лев Александрович вел работы по улучшению
теплоснабжения ряда заводов в Казани, выполнявших задания для
фронта. Вспоминая те годы, он говорил: «Я с радостью и гордостью
думаю, что первая самостоятельная наладка тепловых сетей этих
заводов, мои действия „руками“ — бесконечные траншеи, чердаки,
осмотры, испытания — все это помогло впоследствии освоить всю
тонкость наладки тепловых сетей. Именно тогда я предложил
использовать насосы смешения и ряд других усовершенствований».
В Казани Л. Мелентьев пробыл недолго, затем переехал в Москву и
был привлечен к разработке предложений по развитию энергетики
Урала, Башкирии, Москвы и восстановлению энергетики Донбасса.
(Это явно можно сравнить с составлением плана ГОЭЛРО после
Гражданской войны под руководством Г. Кржижановского, который
потом стал директором ЭНИНа. — А.К.) Лев Александрович тогда был
экспертом Госплана СССР по стандартам теплосилового оборудования
и составлению генеральной схемы теплофикации Москвы.
В 1943 г. Льва Александровича утвердили в звании профессора. Ему
не было и 35 лет, но его уже окружали многочисленные ученики.
Льва Александровича всегда отличало нежелание замыкаться на своей
работе. Всюду, куда его забрасывала судьба, он стремился
создавать коллективы энергетиков, организовывать подготовку
квалификационных кадров. В 1944 г. он добивается организации в
Московском инженерно-экономическом институте им. Серго
Орджоникидзе энергетического факультета и на нем кафедры
«Теплосиловые установки и промышленная энергетика», которой и
заведует до отъезда в Ленинград, по совместительству оставаясь
старшим научным сотрудником ЭНИНа.
На приведенных примерах конкретно показано, что советская наука
работала в тылу весьма интенсивно. Вузы готовили студентов, там
организовывался выпуск инженеров по новым специальностям для
будущего. Следует добавить, что уже в 1942 году председатель
Государственного комитета обороны Сталин приказал возвращать
сотрудников научных институтов — не оборонных, а всех! — из
действующей армии на места работы — это был взгляд в будущее,
государственный подход.
стр. 7
|
