20 ЛЕТ ЛЕГЕНДАРНОМУ ВНТК «СТАРТ»
1 апреля Институт систем информатики им. А. П. Ершова СО РАН
отпраздновал скромный юбилей — 15 лет со дня создания. Институт
молод, но его история начинается в 1958 году, когда в Институте
математики с Вычислительным центром СО АН будущий академик Андрей
Ершов создал Отдел программирования. Многие славные достижения на
счету у Отдела (затем группы отделов ВЦ, затем института), но
одно дело стоит особо. Речь идет о Временном научно-техническом
коллективе «Старт», созданном 1 апреля 1985 года на трёхлетний
срок для решения особо важных для страны задач.
Александр Марчук, директор
Института систем информатики им. А. П. Ершова СО РАН,
в 1985-1988 гг. — заместитель руководителя ВНТК «Старт»
Нет никакого секрета в том, какие именно задачи ставились перед
коллективом — это создание компьютеров нового, так называемого
«пятого» поколения, создание современного системного и
прикладного программного обеспечения, разработка новых средств
интеллектуализации. Такое задание было сформулировано ГКНТ СССР,
ныне несколько подзабытой, а тогда очень важной правительственной
организацией, руководящей научно-техническим прогрессом в стране.
Предыстория этого решения в том, что в начале 80-х годов в Японии
был запущен национальный проект создания компьютеров пятого
поколения. Страна восходящего солнца, добившись существенных
позиций на мировом рынке автомобилестроения и бытовой
электроники, не желала смириться с почти нулевыми позициями в
вычислительной технике. На решение прорывной задачи были брошены
лучшие силы и огромные средства.
Государственный комитет по науке и технике СССР захотел выяснить,
насколько серьезная угроза заключается в этом японском проекте.
Была создана рабочая группа под руководством В. Котова, в то
время — заместителя директора ВЦ СО АН. В эту группу вошли
ведущие специалисты Академии наук по вычислительной технике,
программному обеспечению и системам искусственного интеллекта, а
также представители промышленности. Перед группой была поставлена
задача — не только оценить научную обоснованность и
технологическую реализуемость японского проекта, но и предложить
концепцию развития компьютеров и программного обеспечения в нашей
стране на перспективу.
Это был уникальный шанс. Дело в том, что после создания первых
компьютеров, в чем специалисты академических институтов принимали
самое непосредственное участие (с творческим пиком в середине
60-х в виде БЭСМ-6), Академия наук была «отлучена» от
компьютеростроения, и отдельные коллективы занимались только
новациями в области программирования. Как итог — страна получила
серии ЕС и СМ, нисколько идейно не продвигавших, но фиксировавших
наше технологическое отставание. Рабочая группа, в которую
входили такие признанные специалисты, как Энн Тыугу, Юрий
Евтушенко, Александр Нариньяни, Виктор Брябрин, а также молодые,
но уже набравшиеся опыта исследователи и разработчики, собранные
из разных городов и научных коллективов СССР, с энтузиазмом
принялась за дело. По режимным соображениям, работали в почти
полной изоляции в течение месяца, результатом деятельности явился
развернутый отчет-концепция, получивший, к сожалению, гриф
«секретно».
Хорошо помню, что серьезных разногласий, а тем более
конфликтов — не было. Была творческая атмосфера, научный анализ, уважение к
чужому мнению. В отчете совсем мало было написано про японский
проект, недостатки которого не хотелось даже критиковать. Будущее
показало, что мы были правы и из того японского «чуда» мало что
получилось. Кстати, и ведущие западные страны ответили на
«японский вызов» программами национального уровня, и результаты
американцев и европейцев оказались впоследствии куда более
значимыми. Энтузиазм и творческую атмосферу нашей рабочей группы
подпитывало ощущение начала большой созидательной работы.
Сформулированные в концепции принципы и контуры технических
решений показывали направление (мы сконцентрировались только на
одном) технологического развития отрасли, которая в будущем
получит название IT — информационные технологии. Не вдаваясь в
технические подробности, скажем, что была предложена схема
построения компьютеров и программного обеспечения,
ориентированных на пользователя. На вершине умозрительной
конструкции гармонично располагались тогда еще «сверхновые»
средства интеллектуализации.
 |
| Александр Марчук с коллегами. |
Замечу, что ядром рабочей группы являлись представители
новосибирского Вычислительного центра: В. Котов, А. Нариньяни,
Е. Кузнецов, А. Марчук. Что послужило причиной такого доверия?
Причиной был проект МАРС (Модульные асинхронные развиваемые
системы), его выполнение началось в ВЦ еще в 1982 году, и за три
года уже были получены заметные результаты. Концепция МАРС была
признана в научных кругах, полным ходом шло проектирование
суперкомпьютера МАРС-М, были установлены деловые связи с
отраслевыми организациями в Москве, Северодонецке, Киеве.
Подготовленный доклад был представлен, изучен и получил поддержку
в ГКНТ, Академии наук и профильных министерствах. Результатом
явилось то, что нам было предложено сформировать временный
(сроком на три года) коллектив разработчиков для реализации
предложенной концепции. В упомянутую дату, 20 лет назад, решением
ЦК и Совета Министров, ВНТК «Старт» был создан и приступил к
работе.
Основу СТАРТа составили команды, возглавлявшиеся основными
участниками рабочей группы. Так получилось не из конъюнктурных
соображений, а потому, что за время подготовки концепции было
осознано, что наши представления о цели едины, мы хорошо
дополняем друг друга и способны делать общее дело. Коллектив был
существенно децентрализованным. Самая большая часть ВНТК была в
Новосибирске, в нее вошли специалисты из ВЦ СО АН, разработчики и
конструкторы из Новосибирского филиала Института точной механики
и вычислительной техники, СКТБ Вычислительной техники (ныне КТИ
ВТ), Отдельной прикладной лаборатории Министерства
приборостроения. В Москве коллектив состоял из ученых и
разработчиков ВЦ АН и возглавлялся Ю. Евтушенко (ныне академик,
директор ВЦ РАН) и В. Брябриным. Таллинский коллектив объединял
специалистов из Института кибернетики АН ЭССР и СКБ. Позже ВНТК
«Старт» расширился за счет разработчиков Киевского ПО
«Микропроцессор». По необходимости привлекались специалисты из
других городов и организаций. В разные моменты времени в «Старте»
участвовали от 200 до 300 человек.
Все было очень конкретно: надо было разработать и создать набор
аппаратных средств и программного обеспечения, определенный
техническим заданием. Причем речь шла о совершенно пионерских
разработках, выполнявшихся на самом современном мировом уровне.
Такую задачу и в такие сроки можно было выполнить только молодым
коллективом, заряженным энтузиазмом. И то, и другое
присутствовало в полном объеме. «Зеленая» молодежь была не только
в исполнителях, но и, что важно, среди лидеров команд, и их
позиция всегда уважалась и учитывалась. Я в свои 33, будучи
заместителем руководителя ВНТК, уже чувствовал себя умудренным
опытом «стариком».
Наиболее полно и комплексно молодежная тема раскрылась в
Кроносовской команде. КРОНОС — это название 32-разрядного
компьютера, разработанного студентами НГУ, одного из первых в
мире в своем классе микроЭВМ. КРОНОС — это легенда, начавшаяся
до СТАРТа, окрепшая и вышедшая на союзную орбиту во время СТАРТа
и продолжившаяся после СТАРТа. КРОНОС и сейчас легенда, теперь
уже с налетом ностальгии по молодым годам, для всех тех, кто
соприкоснулся с этим неординарным явлением.
 |
| Группа «Кронос»: Дмитрий Кузнецов, Алексей Недоря, Евгений
Тарасов. |
Наверное, все началось в КЮТе Академгородка, где Женя Тарасов и
Володя Филиппов в разных лабораториях разрабатывали один — процессор,
другой — видеомонитор. А в Казахстане Дима Кузнецов
учился программированию по книгам, поскольку ни компьютеров, ни
учебников в их городе не было. Возможно, все началось в общаге
Физфака НГУ, где Женя и Володя уже объединили свои творческие
усилия, к ним присоединился Володя Васекин и пришли «настоящие»
программисты с Матфака Дима (2 курс) и Алексей Недоря (3 курс), и
вместе они организовали клуб Интрудер.
Для меня и для рассказываемой истории все началось с того, что в
1983 году упомянутые персонажи, уже студенты 3-го курса НГУ
(Алексей — 4-го) пришли ко мне и заявили: «Мы хотим создать
32-разрядный компьютер! И мы знаем, как это сделать». Пришлось
поддержать… Больно ребята хорошие. Юношеская смелость в
сочетании с полученными в НГУ фундаментальными знаниями творит
чудеса, если разглядеть в молодых людях талант, энтузиазм и
грамотность, а после этого — доверять и помогать. Чудеса
произошли, и в качестве дипломной работы Женя защищал вторую (!)
версию процессора КРОНОС, а Дима — систему кросс-компиляции для
КРОНОСа. Кстати, КРОНОС-2 потом был многократно повторен (по
оценкам — в 100 экземплярах), поскольку очень многие захотели
иметь «настоящий» персональный компьютер, и это стало так
доступно… А паял и налаживал КРОНОСы Володя Филиппов, он и
сейчас любит паять, хотя ныне он заместитель директора ИСИ и у
него нет ни такой необходимости, ни, тем более, времени.
Существенной особенностью проекта КРОНОС была исключительная, я бы сказал, магическая, притягательность его для талантливых
студентов. Такого эффективно работающего, стихийно
самоорганизованного молодежного коллектива я больше никогда не
видел. В выделенных для работы 40 квадратных метрах день и ночь
что-то программировалось (программировали обычно ночью),
обсуждалось, приходили все новые и новые студенты, им ставили
задачи, а уже через небольшое время они чувствовали себя
старожилами КРОНОСа. Через этот проект прошло, наверное, человек
20. Сразу скажу, что все они достигли высшей квалификации и
сейчас являются лидерами своих нынешних команд, хотя и в разных
организациях, городах и странах.
Но вернемся к СТАРТу. Важно было правильно организовать работу и
добиться ее эффективности. Нынешним поколениям программистов
трудно себе представить, в каких ограниченных условиях
разрабатывались программы и системы в 70-х и начале 80-х. Чтобы
существенно улучшить инструментальную поддержку разработок, было
принято решение закупить вычислительную технику зарубежного
производства. Не все помнят, но тогда существовало строгое
эмбарго на продажу в СССР современной техники, включая и
вычислительную. Поэтому была закуплена персональная техника и
рабочие станции производства австралийской фирмы. Несмотря на
свои недостатки, австралийская техника внесла огромный вклад в
выполнение поставленных задач, поскольку позволила работать, хотя бы в программировании, на достаточно высоком уровне
технологической поддержки. Не буду перечислять, чего нам не
хватало по сравнению с зарубежными коллегами, все же возможности
даже «элитного» снабжения были весьма ограничены, нехватка с
избытком восполнялась энтузиазмом и высокой квалификацией
разработчиков.
Работа была организована методом «бригадного подряда», т.е.
команда брала выполнение конкретного задания под коллективную
ответственность. Соответственно, отношения в бригадах были весьма
демократичными, а «бригадир» выполнял в большей мере
обеспечивающую и внешнюю координирующую роль, нежели роль
начальника директивного стиля. Не так давно я с удивлением узнал,
что аналогичные принципы проведения разработок используются в
фирме Microsoft и некоторых других, весьма консервативных
компаниях. Соответственно, был совет бригадиров, планерка и
многое другое.
Важным элементом деятельности СТАРТа, были ежегодные январские
сборы в Ивантеевке. Ивантеевка — рабочий поселок под Москвой,
где в дачной зоне собиралась наиболее активная часть СТАРТа для
самоотчета, планирования и координации действий. Почему в январе?
Наверное, потому, что первые сборы были еще до официального
начала работы ВНТК, там мы сформировали и уточнили техническое
задание, легшее в основу официальных документов, готовившихся к 1
апреля. А потом уже появилась традиция.
«Ивантеевка», так мы называли наши сборы, была конференцией ни на
что не похожей. Привозилась техника — компьютеры, созданные
образцы, проекционный аппарат (тогда это было в большую новинку),
организовывалась работа так, чтобы можно было что-то доложить,
что-то обсудить, показать, тут же внести изменения, разработать
прототип. Эта была настоящая двухнедельная творческая мастерская,
где каждый вносил свой важный вклад в обсуждение и реализацию
общих и частных вопросов. На сон практически никогда времени не
хватало, благо все — молодые, полные энергии. Большой проект
никогда не развивается линейно, всегда есть необходимость вносить
существенные коррективы, и они вносились, будучи каждый раз
тщательно обсужденными. Например, в основу разрабатываемой
параллельной ЭВМ среднего класса сначала предполагалось заложить
разработку Таллинского СКБ, выполнявшуюся на стандартных
компонентах. После того, как совместно была высоко оценена
перспектива студенческой разработки КРОНОС, было принято решение
переработать КРОНОС в соответствии с требованиями проекта и
промышленности и использовать его как базу для создаваемых в
Таллине рабочих станций и создаваемого в Новосибирске макета
параллельной супер-миниЭВМ.
Кроме всего прочего, Ивантеевка способствовала формированию
личной дружбы в нашем распределенном коллективе. Эта дружба
сохранилась и по сей день, превратившись в своего рода
«братство». Теперь, куда бы ты ни поехал, если там есть бывшие
Стартовцы, тебе будут бесконечно рады, а воспоминаниям при
встрече не будет конца.
Старт не был обойден вниманием прессы и телевидения. Правда,
внимание весьма своеобразное — увидеть «чудо» и написать о нем
как о чуде, а не как о хорошей, правильно организованной,
профессиональной работе. Сколько раз мы просили журналистов
показать нам свои тексты для хотя бы маломальской технической
экспертизы — ни разу они не сочли это нужным. Чего только не
писали… Официальные инстанции также любили использовать наш
материал для решения своих задач, только то, что говорилось с
высоких трибун, весьма приблизительно отражало существо дела.
Например, М. Горбачев, тогда генеральный секретарь ЦК КПСС, на
съезде ВЛКСМ рассказал, что некий коллектив, возглавляемый
молодым доктором Котовым (вряд ли комсомольцы могли посчитать
молодым 50-летнего!), создал суперкомпьютер с быстродействием 100
млн. операций в секунду (перед нами таких задач не стояло).
А вот решения неизбежно стоящих перед молодыми людьми социальных
задач мы организовать не смогли… Система жилищного обеспечения
была уже в таком кризисе, что каждое место в общежитии, каждая
квартира «выбивались» с большим боем и в целом мало улучшали
ситуацию. Нерешенность бытовых проблем позже, в 90-е годы,
послужила одной из существенных причин отъезда за рубеж многих
наших молодых талантов.
Точно в назначенный срок, перед завершением трех лет,
правительственным решением была создана Государственная
межведомственная комиссия для приемки работ, выполненных ВНТК
«Старт». Нам было что показать.
Вот некоторый фрагмент перечня результатов, предъявленных
комиссии: четырехпроцессорный действующий макет
многопроцессорного комплекса МАРС-Т, построенный на базе
разработанных процессоров КРОНОС 2.6, снабженный
мультипроцессорной мультипрограммной операционной системой нашей
разработки, успешно выполнивший предложенные тестовые
параллельные программы; рабочая станция ПИРС, оснащенная полным
набором системного программного обеспечения, включая две
операционные системы Unix и Excelsior (разработка группы КРОНОС),
снабженная достаточным для многих применений набором прикладных
программ; язык параллельного программирования БАРС, язык
архитектурного проектирования Поляр, язык и система
программирования НУТ, дающие новые средства интеллектуализации;
набор программ для персональных ЭВМ и рабочих станций «Спектр»;
компиляторы с языков Модула-2, C++, Фортран; система
автоматизации проектирования сверхбольших интегральных схем,
графические средства, САПР машиностроения. И это не полный
список.
Первые два года СТАРТа показали, что разрабатывается нечто
совершенно новое, достойное быть тиражируемым и примененным в
народном хозяйстве. Поэтому на завершающем этапе были подключены
новые группы конструкторов, разработчиков промышленных программ,
разработчиков микропроцессоров. Было принято решение работать на
перспективу, вовлекая в процесс внедрения разработок отраслевые
институты, КБ и заводы. В результате завершение СТАРТа не
означило завершение работ, поскольку НИР уже перешел в ОКР и
создание специальных систем. Научные и творческие контакты
множились и распространялись по городам и странам, в первую
очередь — странам СЭВ. Планировалось, что КРОНОС будет
устанавливаться в качестве бортового компьютера на самолеты и
космические аппараты, разработка микропроцессорного набора вышла
на завершающую стадию, к производству рабочих станций и
параллельных компьютеров проявили конкретный интерес самые
различные фирмы, программное обеспечение внедрялось и
тиражировалось на самых различных платформах, включая и тогда еще
новые ПЭВМ, системы САПР адаптировались к жестким условиям
промышленной конструкторской деятельности.
Не наша вина, что большая часть замыслов не получила развития
из-за произошедших в конце 80-х сначала экономического, а потом и
политического коллапсов. Тем не менее, заметная часть разработок
нашла свое место и в новых условиях. Анализируя результаты, я
оцениваю главный итог работы не в выпущенной продукции, а в
творческом и профессиональном росте тех людей, для которых СТАРТ
был не просто работой, а порой неуклонного движения вперед, порой
становления как специалиста и лидера. Жизнь «разбросала»
стартовцев по самым разным точкам земного шара, но верность
профессиональному долгу и призванию сохранили большинство. Мы
поддерживаем теплые отношения и сейчас. Наука — дело
интернациональное, и те, кому досталось работать за рубежом и те,
кто работает в области информационных технологий в России, делают
общее дело, вспоминая молодость как пример настоящей работы.
стр. 5
|
