КОГДА ЛУНА ЗАСЛОНЯЕТ СОЛНЦЕ
«Сначала видишь кольцо — аморфную светлую баранку с черным пятном. И вдруг начинает как бы разгораться непосредственно сама корона. Такое впечатление, что она оживает, увеличиваясь в размерах и становясь все сложнее и красивее. Как будто специально для нас, именно в момент наблюдения, возникают лучи и опахала. Понятно, что это связано со свойством человеческого глаза, но впечатление не менее фантастическое. Каждый день мы наблюдаем Солнце, привыкаем к изображению его как к картинке на бумаге. А когда Луна заслоняет Солнце, всем своим существом ощущаешь космос».
Галина Киселева
Так описывает свои впечатления старший научный сотрудник Института солнечно-земной физики СО РАН Виктор ПЕЩЕРОВ, недавно вернувшийся с Северного Кавказа, где иркутские астрофизики проводили наблюдение за главным астрономическим событием года — полным солнечным затмением, которое происходило 29 марта этого года.
Виктор Сергеевич — участник четырех таких экспедиций. В первый раз в 1981 году наблюдал затмение в Братске, в 1997 году — в Хабаровском крае в поселке Ерофей Павлович, в 1999 году — в Румынии, в нынешнем году — на Кавказе. И каждый раз был не просто наблюдателем: обеспечивал экспедицию необходимой для научных экспериментов аппаратурой, выступал в роли и конструктора, и наладчика, и фотографа. По существу, все основные съемки, тщательно подготовленный научный эксперимент осуществлял он. Ведь солнечное затмение не просто красивое природное явление. Это действительно «момент истины», когда можно зарегистрировать какие-то параметры солнечной атмосферы, не поддающиеся привычным измерениям.
— К затмению мы готовили сразу три эксперимента, — рассказывает Виктор Пещеров. — Заведующий лабораторией инфракрасных методов в астрофизике Павел Папушев планировал получить изображение в инфракрасной области спектра — такого никто еще не делал! Заведующий лабораторией строения солнечной атмосферы Валерий Скоморовский готовил аппаратуру под другой эксперимент. У него была оригинальная идея: одновременно зарегистрировать несколько параметров солнечной короны. Мы работали вместе, но когда оставалась всего неделя до поездки, поняли, что, к сожалению, не успеваем подготовить приборы. До самого последнего дня «боролись», но не получилось. Надеемся, что к следующему затмению, на которое планируем экспедицию (август 2008 г.), этот эксперимент будет полностью проведен.
Аппаратура, которую готовил я, намного проще — реально осуществимая и достаточно надежная, и результат не должен был зависеть от каких-то случайных факторов. Фотоаппараты Nicon D70 и Nicon F100 имеют объективы с фокусным расстоянием 400 мм и 500 мм соответственно. На базе первого фотоаппарата был создан поляриметр, позволяющий регистрировать распределение степени линейной поляризации и азимута этой поляризации в солнечной короне. Второй фотоаппарат предназначался для получения структуры короны в «белом» свете. Стандартное оборудование было модернизировано и увязано таким образом, что получился экспедиционный прибор: компактный, автономный, автоматизированный, позволяющий регистрировать три из четырех параметров Стокса. Программу наблюдений и технику создавал не один я, участвовало много сотрудников нашего института.
Не только руки золотые
Виктора Пещерова в институте особо ценят за то, что любую «железку», от фотоаппарата до сложнейшего телескопа, он может «до ума довести», причем, делает это с азартом настоящего изобретателя.
— Очень высокого класса экспериментатор, и голова золотая, и руки, — отзывается о нем его учитель, заместитель директора ИСЗФ СО РАН член-корреспондент РАН Виктор Григорьев. — Любой прибор может сделать. При этом стремится своему изобретению придать не только «красивое» содержание, но и форму. Этот вот поляриметр для наблюдения за затмением, например, до последнего момента доводил до совершенства, красил уже в пути. Тонкая механика, можно сказать, наномеханика, а он разбирает его за пять минут и снова собирает. Конечно, каждый член нашей экспедиции решал какие-то свои научные задачи, но «картинки» для всех сделал он.
Солнечный телескоп — сложнейшее сооружение, начиненное аппаратурой, которую, по существу, мы создаем или пересоздаем сами под свои научные задачи. Нужно не только золотые руки иметь, изобретательскую смекалку, но самое главное, надо понимать, для решения каких проблем солнечно-земной физики это делается. А Виктор — прирожденный физик-экспериментатор. Много лет занимается наблюдением оперативных прогнозов на телескопе, к созданию которого имеет самое непосредственное отношение. Главная его научная задача связана с исследованием крупномасштабных магнитных полей на Солнце. Имеет много опубликованных работ, в частности, интересны работы по особенностям вращения этих полей. Им практически впервые обнаружено, что некоторые магнитные поля вращаются твердотельно вне зависимости от широты. Обычно наблюдается дифференциальное вращение, то есть на экваторе сильнее, на полюсе слабее. А тут обнаружены твердотельные структуры, которые вращаются с одной скоростью на разных широтах.
Восемь лет назад не без участия Виктора телескоп оперативных прогнозов был модернизирован. Появилась возможность не просто измерять магнитное поле напряженности, но и получать дополнительную информацию о взаимодействии между магнитными полями и движением плазмы. Было впервые обнаружено много интересных эффектов. У Виктора много совместных с другими сотрудниками работ. Солнечные исследования невозможно вести в одиночку. Но вся методология, методика, многие чисто экспериментальные технические решения — заслуга Виктора.
У подножия метеостанции матушки Екатерины
— Так случилось, что на месте наблюдения на Кавказе на этот раз я оказался в одиночестве, — продолжает рассказ В. Пещеров. — Наши, а всего из института было семь человек, поднялись на пик Терскол, где на высоте 3100 м находится обсерватория Института астрономии академии наук (ИНАСАН), а я внизу остался — аппаратура тяжелая. Три дня снег шел — перед гостиницей сугробы шестиметровые намело. Как только солнышко засветило, обследовал окрестности. Пять точек осмотрел и выбрал место на горе Чегет, 3200 метров над уровнем моря. В поляризационных измерениях очень важно, чтобы рассеянный свет атмосферы был как можно меньше. А чем выше поднимаешься в горы, тем он слабее. Нам повезло, что затмение происходило именно на Кавказе, и что небо в этот день было безоблачным и прозрачным. Интересная деталь — на вершине Чегета находится метеостанция, на которой работает очень интересная женщина — матушка Екатерина, как ее все здесь называют. Вокруг все в снегу, лишь ступеньки видны, ведущие вниз в крохотное помещение метеостанции. Матушка дала и лопату, и лом, помогла оборудование разместить. А говорят, что она ни с кем не общается, чужих близко к метеостанции не подпускает. Живет отшельнически, одна построила на горе часовенку из плитняка.
И вдруг…
— Расчистил место на обрыве, все установил. Мне помогала Ожогина Ольга. Вокруг горы, красота необыкновенная, Эльбрус как на ладони. Сначала тепло было, в футболке работал, а потом вдруг ударил мороз минус 15! У меня было три блока питания, я их готовил, специально закалял, и вдруг… Затмение началось, делаю контрольную серию снимков — и система блокируется от холода. Лихорадочно ищу выход из создавшейся ситуации. Но, к счастью, удалось справиться, съемки прошли чисто. Может, не всю программу какую намечал выполнил, но основная часть эксперимента получилась!
Из моих «картинок» теперь будем «физику вытаскивать». Когда в институт вернулся, первые дни работать не мог — народ все шел и шел, всем хотелось увидеть изображение короны. Значит, не зря старался. В свою «железку», поляриметр, созданный специально к затмению, просто влюбился. Опыт, полученный при подготовке к эксперименту, в дальнейшем пригодится. Часть оборудования будет использоваться для экспериментальных исследований Солнца в Саянской солнечной обсерватории, а, значит, труд не пропадет.
Фото В. Пещерова и автора
стр. 8
|
