ЯКУТИЯ, КАК НАУЧНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ
Впервые в истории Якутского научного центра СО РАН сразу двое ученых — Александр Сафронов и Михаил Новопашин — избраны членами-корреспондентами Российской академии наук. Это говорит о высоком авторитете науки Якутии, о ее серьезном влиянии на жизнь общества. Сегодня наш собеседник — член-корр. РАН Адександр Сафронов, директор Института проблем нефти и газа, председатель Президиума ЯНЦ СО РАН.
В. Макарова, «НВС»
— Александр Федотович, большинство людей при слове «Якутия» невольно ежатся от представляемого холода. И редко у кого появляются другие ассоциации. Пожалуйста, очертите круг проблем, занимающих якутских ученых. Это ведь не только низкие температуры?
 |
|
— Якутия — суровый край, но это наш дом, и все свои мысли о будущем мы связываем с его процветанием. У нас сосредоточены почти все изученные и прогнозируемые запасы алмазов и сурьмы, 40 % олова, 20 — золота, 9 — разведанных и 15 — прогнозируемых запасов вольфрама, 10 % промышленных запасов фосфатов, железных руд, значительные запасы углеводородов. В связи с этим чрезвычайно широк круг проблем, занимающих ученых Якутского научного центра. Это и разработка новых критериев поисков месторождений полезных ископаемых, отработка технологий комплексного извлечения полезных компонентов из добываемых руд, проблемы северного материаловедения и работы механизмов в экстремальных климатических условиях, вопросы «малой» энергетики и энергосберегающих технологий, широкого круга вопросов климатического и инженерного характера, обусловленных наличием криолитозоны на всей территории республики, изучение физики околоземного пространства и космических лучей, биологические проблемы и снижение техногенного влияния на среду обитания.
Научно-исследовательские институты Якутии в своих фундаментальных исследованиях добились результатов, многие из которых представляют интерес для мирового научного сообщества. Они используются при решении прикладных задач и позволяют не только получить значительный экономический эффект, но и в ряде случаев обеспечить формирование и развитие жизненно важных для республики секторов экономики и социальной сферы.
Не надо думать, что есть какая-то особенная якутская наука. Для всех ученых Земля, на которой мы живем, это большая лаборатория, в которой проводим свои исследования. Все достижения мировой цивилизации мы рассматриваем применительно к специфическим северным климатическим условиям. В то же время обогащаем своими результатами мировую науку. Широко в мире известна космофизическая школа академика Г. Крымского, школа инженерной геокриологии, основанная еще академиком П. Мельниковым, достижения якутских геологов и механиков. Якутская флора и фауна включает множество эндемиков, распространенных только на этой территории. Кроме того, циклические изменения температуры привели к появлению новых видов, расширению ареалов распространения млекопитающих, пернатых. Так, в Олекминском районе уже зарегистрированы клещи. Все это и многое другое изучают, описывают наши специалисты.
Низкие температуры, вечная мерзлота, другие климатические проявления дают «хлеб» науке в Якутии: любое явление или процесс исследуется на предмет, каким образом он будет проистекать в данных условиях и влиять на них.
— Идут ли молодые работать в академические институты?
— В последние годы интерес к науке возрождается. Только в нашем институте в 2004-2006 гг. пять сотрудников в возрасте до 33 лет защитили кандидатские диссертации. Аспирантов тоже немало, только практически все они — выпускники ЯГУ. Положительно то, что к нам приходят местные ребята, проработавшие в наших лабораториях еще в студенческие годы. А с другой стороны, плохо, что мы как бы варимся в собственном соку — научные сотрудники активно участвуют в образовательном процессе, студенты работают в наших лабораториях, готовим себе подобных. А в советское время в наши институты приезжали зрелые, маститые ученые, носители идей разных научных школ и направлений — вливалась «свежая кровь». Сейчас этого нет.
В современных условиях одним из путей решения проблемы притока в наши институты является направление студентов старших курсов и аспирантов в сибирские вузы и институты СО РАН на стажировки. Но здесь возникает проблема проживания, оплаты за жилье.
— Институт проблем нефти и газа СО РАН, директором которого вы являетесь — один из самых молодых институтов Отделения, он создан семь лет назад. В то время многие научные организации закрывали. Что инициировало открытие ИПНГ? Каковы направления исследований?
— Руководство Республики Саха (Якутия) в середине 90-х годов поставило задачу — превратить нефтегазовый комплекс во вторую после алмазной бюджетоформирующую отрасль. Президент РС (Я) М. Николаев обратился к руководству Сибирского отделения о создании в ЯНЦ научного подразделения нефтегазового профиля. Надо сказать, что у академика Н. Черского была мечта о создании подобного научного подразделения в Якутском научном центре. Идею активно поддержали академики Н. Добрецов и А. Конторович. Был даже такой случай. Подготовлен Указ Президента РС (Я) о создании института, но затягивалась ситуация с его подписанием. Будучи в Якутске на совещании, академик А. Конторович добился аудиенции у Президента М. Николаева, и подпись была получена.
Институт занимается научными исследованиями по разным направлениям : геология и геохимия нефти и газа древних платформ; физико-технические проблемы разработки месторождений, транспорта и переработки нефти и газа; экономика регионального нефтегазового комплекса и проблемы сохранения северных экосистем в условиях функционирования нефтегазового комплекса. Не так давно к нашему коллективу присоединился Институт неметаллических материалов. Таким образом, тематика работ ширится.
Да, институт наш молодой, но он уже выделяется важными результатами, полученными за 7 лет деятельности. В целом среди институтов по наукам о Земле СО РАН мы — одни из лидеров по рейтинговой оценке деятельности. Признанием заслуг считаю и то, что за достаточно короткий срок работы при численности в двадцать с небольшим научных сотрудников в ИПНГ два человека избраны членами-корреспондентами РАН. Высокой оценкой деятельности института стало присуждение престижной премии «Лидер экономического развития России» в этом году. В Сибирском отделении это второй случай: первым такой премии был удостоен Институт геологии нефти и газа.
Несмотря на то, что наш институт академический, мы выполняем и задачу научного сопровождения развития нефтегазового комплекса Якутии. В этом году институтом разработана «Государственная программа развития нефтяной и газовой промышленности РС(Я) в 2006-2010 гг. и основные направления развития до 2020 г.»
Работы прибавится в связи с решением о расширении нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан», ведь на протяжении в 1300 км он пройдет по территории Республики.
— Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
— Событие это грандиозное для всей России. Как его образно называют — второй БАМ, суперпроект ХХI века.
Сейчас еще невозможно в полной мере представить и оценить все положительные последствия реализации этого проекта. Если к этому добавить, что к 2008 г. будет достроена железная дорога до Якутска, то мультипликативный эффект от реализации этих проектов будет такого же масштаба, как начало разработки месторождений алмазов, каменного угля и природного газа в республике в конце 50-х — начале 60-х годов. Произойдет, к примеру, активизация поисково-разведочных работ на нефть и газ на участках, которые расположены вблизи трассы нефтепровода. В практически необжитых местах будет создана транспортная и хозяйственная инфраструктура…
 |
|
Конечно, мы отдаем себе отчет, что под экологическую угрозу попадает жемчужина природы — река Лена. В связи с этим стоит задача — минимизировать отрицательные воздействия на окружающую среду, начиная с того, чтобы прокладка путепровода не оставила «лунный» пейзаж. Важно локализовать разливы нефти, чтобы не было попадания в реку. Предполагается под Леной пустить нефтепровод по микротоннелю. Подобные технологии уже освоены БАМовскими структурами.
— Как решаются проблемы разработки месторождений в северных условиях?
— В основном, нефтяные залежи находятся достаточно глубоко, до 2 км. Температура не выше 16 градусов по Цельсию, тогда как обычно в залежах на таких глубинах температура в среднем 50-60 градусов. Понятно, что следствие низких температур — высокая вязкость нефти. Требуются нетрадиционные методы по извлечению нефти с позиций поддержания давления пластов и увеличения коэффициента извлечения нефти. Сейчас работаем над тем, что определяем оптимальный раствор для закачки в скважины вместо обычно используемой воды. Нестандартных решений потребует и сама прокладка нефтепровода. Сорокалетний опыт эксплуатации газопровода «Кызыл-Сыр — Якутск» показывает, что местами в результате деформации труба выходит на поверхность. Так проявляется влияние вечной мерзлоты. При закладке нефтепровода нужно учитывать и природно-ландшафтные условия. На мой взгляд, величина заглубления трубы должна зависеть, при прочих равных условиях, и от того, на склоне какой экспозиции идет трасса.
На недавней моей встрече с Президентом Республики Саха (Якутия) В. Штыровым шла речь как раз о проблемах строительства нефтепровода. Сейчас по его просьбе ЯНЦ готовит конкретные предложения институтов по научному сопровождению проектирования, строительства, эксплуатации проекта века.
Фото В. Новикова
стр. 8
|
