ОТ ПРОЕКТОВ-ДЖЕНЕРИКОВ —
К КОМПЛЕКСНОМУ РАЗВИТИЮ
Сегодняшнему дню ИЭОПП посвящено интервью директора института академика В. В. Кулешова.
Подготовила Т.Р. Болдырева
Материал предоставлен журналом «ЭКО»
— Валерий Владимирович, как изменились с 1991 г., когда вы пришли к руководству, направления разработок института?
— Решение о создании в составе Сибирского отделения Академии наук Института экономики и статистики было принято Президиумом АН СССР в 1957 г., через год он получил свое нынешнее название. Всего через 12 лет после окончания Великой Отечественной войны государство нашло средства, чтобы в Сибири сформировалась экономическая наука. Это было, как сейчас принято говорить, вложение в человеческий капитал.
ИЭОПП вошел в число «первой очереди» из девяти институтов. И вот уже 50 лет наш корабль-институт находится в плавании. За это время многое изменилось, даже общественный строй. Сменилось не одно поколение сотрудников, но преемственность научных направлений сохранилась.
Недавно я прочитал выражение, которое мне очень понравилось, — «грибница научных школ». Если грибница вытоптана, тогда на этой площадке рост прекращается, приходится искать новую в другом месте. Есть все основания предполагать, что у нас эта «научная грибница» сохранилась. Живы и основоположники научных школ — пользуюсь случаем пожелать им здоровья.
Школа академика А. Г. Аганбегяна — макроэкономическая, в современных терминах это системное моделирование. Вторая — новосибирская экономико-социологическая школа академика Т. И. Заславской. Третья — школа академика А. Г. Гранберга, связанная с исследованием межрегиональных темпов и пропорций на базе широко известного модельного комплекса — оптимизационной межрегиональной межотраслевой модели (ОМММ). По всем этим направлениям продолжаются исследования, налицо признание этих школ — так, в этом году академик А. Г. Гранберг, чл.-корр. РАН В. И. Суслов, д.э.н. С. А. Суспицын получили премию имени нобелевского лауреата Л. В. Канторовича. Но и сами нынешние модели, и технология работы с ними изменились. С одной стороны, всё упростилось, а с другой — рыночная экономика требует совсем других подходов к разработке сценариев и технологии работы с модельным аппаратом.
 |
|
Важно, чтобы наряду с развитием упомянутых направлений в их рамках возникали новые. Поэтому чрезвычайно значимый момент — смена поколений. Несмотря на все затруднения, с которыми мы столкнулись в период перестройки, происходит обновление коллектива. За последние 9 месяцев в институте в основном сменились заведующие секторами и отделами. Вскоре этот процесс будет завершен, и возраст среднего командного звена сократится с 65 примерно до 50 лет.
Во многом процесс смены поколений обусловлен тесными контактами с Новосибирским государственным университетом. Ведущие ученые преподают на экономическом факультете, возглавляют кафедры и имеют возможность привлекать талантливую молодежь. А это — основа редкой прочности сибирских научных школ. У института многочисленная аспирантура, одна из самых развитых в Сибирском отделении РАН.
— Институт известен разработкой ряда крупных программ развития производительных сил Сибири. Какие наиболее заметные практические разработки Вы могли бы назвать сейчас? Изменилось ли что-то за прошедшие годы в практике создания программных документов?
— Из крупных разработок прикладного характера хочу отметить Стратегию социально-экономического развития Новосибирской области до 2025 года — на мой взгляд, она выполнена на хорошем концептуальном и модельном уровне. Одно из составляющих успеха — кооперация с очень широким кругом контрагентов, которых привлекали для разработки различных сторон стратегии. Над ней полтора года работали около 40 человек — помимо сотрудников нашего института, это были представители академий сельскохозяйственных, медицинских наук, Торгово-промышленной палаты, Межрегиональной ассоциации руководителей предприятий, транспортники...
Принципиально важно, что удалось реализовать тесное сотрудничество науки, власти и бизнеса. Ведь имеет значение не только идея сама по себе, но и то, как она реализуется. Надо было поставить некие задачи, собрать людей, найти общий язык. Выяснить их позиции, интересы. Как научные, так и прикладные разделы стратегии многократно обсуждались, точки зрения приводились к единому знаменателю. Внедрение разработки невозможно без прямого контакта с представителями властных структур области, города: от них зависит, воплотится ли в жизнь то, что предлагает наука, воспримут ли они то, что мы им предлагаем. И результативность диалога — это признание авторитета наших научных школ.
 |
|
Работа над стратегией еще раз продемонстрировала важность научных заделов, без которых бессмысленно начинать какую-то работу. В частности, тех, которым можно придать прикладной характер. Мы использовали, например, разработки балансов, особенно топливно-энергетических, модельные конструкции. Сыграла свою роль и многоплановость направлений исследований внутри института.
При разработке Стратегии социально-экономического развития Новосибирской области удалось выдержать единый методологический подход, и это позволяет говорить о принципиальной возможности тиражирования подобных программных документов. Хотя есть, конечно, и нестандартные компоненты.
Технологию написания таких документов, доказавшую свою состоятельность, надо оформить организационно, создав для этого отдельную структуру. У академического института совсем другие функции (конечно, это не препятствует привлечению его сотрудников к разработке программ). Тем более, сейчас делаются серьезные шаги в законодательстве по усилению инновационной значимости академической науки, рядом с академическим институтом или внутри его могут создаваться коммерческие структуры.
Поэтому принято решение о создании совместно с администрацией области института или центра, который будет заниматься крупными стратегическими разработками перспектив социально-экономического развития регионов, их научным сопровождением. Это будет самостоятельная организация со своим бюджетом, работающая на принципах, на которых основана деятельность подобных центров во всем мире: небольшой коллектив, может быть, всего 3-4 человека, вокруг которых сформируется круг серьезных экспертов, владеющих информацией не только по Новосибирской области...
Такой центр сможет заниматься разработками документов не только для нашего субъекта Федерации, но и для других организаций, регионов. Потому что методическая часть, экономико-математические модели у нас разработаны, собраны неплохие информационные массивы. Работа над проектом упорядочивает, приводит в систему научные заделы. А после реализации нескольких проектов обязательно получается некий методологический остаток.
Такой подход повышает комплексность понимания хозяйственной, экономической, социальной ситуации в масштабах Сибири. А может быть, и не только в масштабах Сибири.
— Сейчас много говорят о необходимости института независимой экспертизы...
— На мой взгляд, одной из важнейших задач Академии наук является экспертиза крупных проектов, решений власти, но это только одна задача. Приоритет все же принадлежит разработкам. А экспертов — их, на мой взгляд, и так больше чем достаточно, сферы влияния в основном поделены...
— Можно ли говорить об определяющей роли науки в разработке проектов развития сибирских регионов?
— При широком участии Академии наук и других академий разрабатывались только стратегии развития регионов, входящих в Сибирский федеральный округ. Координатором выступал наш институт. А в других регионах картина иная. Стратегия развития Дальнего Востока разрабатывается без участия академии. И совсем в других терминах. Создавалась она в европейской части страны, без привлечения сибиряков, хотя на Дальнем Востоке есть академический институт, аналогичный нашему. А вообще сейчас квалифицированные специалисты могут создать текст на приемлемом уровне, используя Интернет.
— Еще десять лет назад вы предсказывали неизбежность возврата к долгосрочному планированию и прогнозированию, резкое усиление роли государства в экономике. Сейчас на территории Сибири реализуются крупнейшие инвестиционные проекты, из казны выделяются гигантские суммы. К чему приведет в конечном итоге эта тенденция?
— Я могу только подтвердить свой давний прогноз: роль государства действительно усилилась, но совсем на другом уровне. В настоящее время стратегические проекты являются индикативными (анонсированными) — в них постоянно вносятся изменения, и никто не несет за это ответственность. А в недалеком будущем такие документы, как стратегия развития железных дорог, энергетическая стратегия, будут утверждаться не только в министерствах, они получат законодательное оформление на уровне Думы и приобретут статус государственных программ.
Сейчас все субъекты Федерации разработали стратегии социально-экономического развития на перспективу до 2020-2025 гг. То есть система стратегического планирования работает, и никаких отступлений не предполагается. Крупные разработки, например, ведутся в Совете безопасности РФ. Это направление воспринято, востребовано, и тенденция будет только усиливаться.
А вот с государственным присутствием в экономике в виде государственных корпораций ситуация более сложная. Частный бизнес в России идет по пути скупки активов, наращивания капитализации, концентрации капитала. Число российских миллиардеров увеличилось за последний год на 50 %, но они не инвестируют в производство, сфера их интересов перемещается из сырьевых отраслей, металлургии в инфраструктуру — торговлю, недвижимость, финансы. А роль государства заключается в том (по крайней мере, это декларируется), чтобы наладить инвестиционные потоки. Поэтому я считаю, что в целом это правильный путь.
Очевидно, что, укрепив позиции в топливно-энергетическом комплексе, ряде стратегически важных отраслей, государство будет расширять круг производств, построенных по модели государственного холдинга. Причем декларируется, что цель государственного присутствия — повышение экономической эффективности той или иной отрасли, после чего туда придет частный бизнес.
Но при этом надо просчитать, в каких отраслях провозглашенная цель может быть достигнута. Кроме того, настораживает, что государство в лице «Газпрома», например, проявляет чрезмерную внешнеэкономическую активность. Мы завоевываем Европу, а у нас газификации нет в половине районов Российской Федерации...
— В начале 80-х годов институт сформулировал концепцию единого народнохозяйственного комплекса Сибири. Возможен ли возврат к этой идее на новой основе?
— Раньше в экономике была сквозная плановая система. Сейчас она разрушена, и возврата к ней, на мой взгляд, не предвидится. Но в то же время было бы заблуждением считать, что стратегия развития макрорегиона, например, федерального округа, представляет собой сумму стратегий входящих в него областей и краев. Однако сейчас именно это и происходит — стратегии регионов, отраслей, даже крупных предприятий складываются, однако единое целое из их суммы не возникает.
К тому же, я считаю, сейчас в стране и в Сибири переизбыток проектов, и рыночная экономика здесь ничего принципиально нового не внесла. Ведь подавляющая часть нынешних инвестиционных проектов — это проекты-дженерики, т. е. копии, повторы того, что предлагалось и обосновывалось в 70-80-е годы ХХ века. Таких проектов только в Сибирском федеральном округе — сотни, есть среди них и весьма крупные. Хотя по масштабам они далеки от глобальных сибирских проектов прежних лет. Например, технопарки в сибирских городах не соответствуют по масштабам Сибирскому отделению Академии наук.
В качестве примера таких проектов-дженериков назову проекты освоения Нижнего Приангарья, Верхнечонского нефтяного и Ковыктинского газоконденсатного месторождений в Иркутской области и многие другие. Удручает, что проекты распылены, их эффективность и последствия плохо просчитаны.
Возьмем проекты создания ОЭЗ рекреационного типа. В них нет ничего принципиально нового: и раньше было понятно, что на Алтае или Байкале целесообразно развитие туризма. Просто давно известное представлено в броской форме. Или создание технопарка в новосибирском Академгородке — это реанимация идеи первого председателя Сибирского отделения Академии наук академика М. А. Лаврентьева о «поясе внедрения», которая предлагалась еще в программе «Сибирь» в 1975 г.
Конечно, в сравнении с хаосом перестроечных лет это прогресс, но давно назрела необходимость пересмотреть состав, структуру таких проектов, упорядочить их, что понемногу уже делается.
За последнее время ситуация кардинально изменилась. Раньше наблюдалась нехватка средств. Сейчас денег более чем достаточно, и каждый регион разрабатывает собственные проекты, конкурируя за инвестиции, материальные, трудовые ресурсы. Но, как я уже говорил, развитие макрорегиона нельзя свести к сумме ста или двухсот проектов, часть из которых будет реализована, а часть — нет. Ведь одних финансов недостаточно, нужно материально-вещественное наполнение. Например, число строителей в РФ за последние 6 лет не изменилось — 6 млн человек, хотя объемы строительства выросли вдвое. Значит, приходится привлекать гастарбайтеров. Но ведь это не выход из положения, нужны квалифицированные кадры, и в будущем их нехватка только возрастет. Реализация инвестиционных проектов в Сибири создаст более 400 тыс. новых профильных рабочих мест. А их обслуживание? Поэтому долгосрочные планы развития крупных компаний надо дополнить планами по привлечению персонала. Для реализации заявленных проектов, кроме персонала, нужны также мощности стройиндустрии, транспортная инфраструктура, энергетика... Значит, надо возвращаться к составлению балансов — транспортных, топливно-энергетических и других, к оценке экономической эффективности проектов и последствий их реализации.
Основой развития в Сибири должны стать не проекты-дженерики, а мегапроекты. Их всего три: «Юго-Запад» — он охватывает юг Западной Сибири и Красноярского края, Республику Хакасия. «Юго-Восток» — это Республики Бурятия и Тыва, Забайкальский край (бывшая Читинская область) и Иркутская область. Север — это Арктическая зона, шельф, нефтегазовые ресурсы, Северный морской путь как база освоения ресурсов этого региона.
Наиболее значим, перспективен, на мой взгляд, «Юго-Запад», проект развития юга Западной Сибири. Здесь сосредоточено 80 % населения Сибири, финансы, основная транспортная инфраструктура, логистика, научно-образовательный комплекс, самое развитое в Сибири сельское хозяйство. Здесь нет ни нефти, ни газа, специализация — это развитие обрабатывающих производств. Юг Красноярского края — таких возможностей нет ни у одного сибирского региона: в сфере образования — федеральный университет, мощные производства — каскад ГЭС, Саянский ТПК, КРАЗ, машиностроение. Новосибирская область — рост ВРП в 2007 г. на 10 % в год, высокие темпы в промышленности. Алтайский край — сельское хозяйство, пищевая промышленность, уникальные рекреационные ресурсы.
Но при этом очень важно реализовать стратегию именно комплексного развития. Не стоит идти по пути — «хоть плохонький, но свой», как это происходит с развитием туризма и рекреацией, где обустраиваются одновременно сразу три зоны — Республика Алтай, Алтайский край и Шерегеш Кемеровской области — и все это в радиусе 100 км. Тут же будет и игорная зона. Зачем это? Никто не посчитал даже, сколько потребуется обслуживающего персонала. А если и посчитали, то не подумали, где взять столько квалифицированных, обученных людей. Никто не задумывался о том, как сделать рентабельным (с нормальной заполняемостью) отель, который эксплуатируется три-четыре месяца в году.
Подход должен быть такой: надо выделять крупные регионы и искать возможности для их комплексного развития. Все необходимые научные заделы для этого есть! Надо принять решение о стратегии макрорегиона и реализовать технологию ее разработки. Правильный продукт появляется только при правильной технологии его получения. Это относится и к любому программному документу.
— У вас была статья под названием «Прокормись сам» («ЭКО», 1991, № 9). Не пора ли в изменившейся ситуации распространить этот лозунг на Сибирь, Россию?
— Сельское хозяйство — незаслуженно забытая в Сибири отрасль, причем оно оставалось в загоне не только в годы экономических реформ, а со времен советской власти. Напомню, что в начале ХХ века значение маслоделия в Сибири было даже больше, чем добычи золота. В 1913 г. 40 % вывоза Сибири приходилось на сливочное масло, 23 % — другие продукты питания, остальное — золото и пушнина.
При всей сложности текущего положения в агропромышленном комплексе 50 сибирских сельхозпредприятий входят в число 300 лучших аграрных предприятий России (клуб «Агро-300»). А Краснодарский край, Ставрополье представлены сотней предприятий. Это характеризует потенциал юга Западной Сибири — Омской и Новосибирской областей, Алтайского края... Если вложить ресурсы и инвестиции, то тонну зерна на человека в этих регионах можно собирать наверняка... И мясом себя обеспечивать, как это делали в 70-е годы.
Может показаться удивительным, но объем производства зерна — единственный макроэкономический показатель, по которому целых три региона Сибири — Алтайский край (3-е место), Омская (8-е) и Новосибирская области — входят в первую десятку. Такое же положение по мясу, животноводству. По другим макроэкономическим показателям сибирские регионы далеко уступают остальным. Если взять показатель ВВП на душу населения — то только Красноярский край в первой десятке, остальные субъекты Сибири далеко за пределами. Поэтому именно в агропромышленном комплексе должен быть мощный проект поддержки. Но поддержки именно на межрегиональном уровне.
Используя огромные резервы комплексного развития, Сибирь может стать лидером по производству экологически чистых продуктов — зерна, молока, мяса. Здесь найдутся и площади под производство новых культур, которые и кормят, и могут использоваться в качестве топлива. Надо пересмотреть специализацию каждого региона, районирование сортов... Все это совершенно очевидно с точки зрения науки, дело за практической реализацией.
Нужна государственная долгосрочная программа развития сельского хозяйства, агропищевого сектора, что скорее всего и будет сделано. Для этого есть огромные возможности, а пока отрасль страдает от недостатка финансов и недоинвестирования. Я считаю, что со временем все нацпроекты приобретут статус долгосрочных государственных программ — по жилью и т. д.
А в целом нас ждет множество новых процессов, которые будут вызваны событиями не только внутри Сибири и даже страны, а общемировыми тенденциями. Потенциал Сибири недооценен, и о будущем надо задумываться уже сейчас, чтобы не опоздать.
стр. 7-8
|
