ПРОБЛЕМЫ
РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ
И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ
Научный доклад на эту тему был заслушан и обсужден недавно на заседании Президиума ИНЦ СО РАН. Выступил председатель Совета ректоров Иркутской области, ректор Байкальского государственного университета экономики и права, академик МАН ВШ М. А. Винокуров. Предлагаем краткое изложение доклада.
Как известно, к концу 1980-х наступила деградация политического руководства СССР, за ней последовал экономический распад. Правда, парадоксальность в том, что качественные показатели экономики СССР, зафиксированные на период распада, до сих пор нами не достигнуты — они в 1,5—2 раза превосходят нынешние, хотя мы и утверждаем, что экономика у нас теперь более эффективна. Это означает одно — в основе распада была не экономика, а политическая ситуация, политические интересы. Следом произошел еще и крах экономический.
Что же представляла собой Россия в этот период? ВВП сократился почти в 3 раза, а по сравнению с СССР — в 6 раз, прервались все кооперационные, интеграционные, технологические связи. Доля машиностроения сократилась в 10 раз — если раньше в СССР станкостроительные заводы выпускали все виды станков, то сейчас жизнь теплится только в небольшом количестве предприятий отрасли.
Резкий скачок инфляции, по существу гиперинфляция, вызвал рост цен в 1000 и более раз. Но самое страшное — произошла криминализация экономики, общества, от которой мы не можем избавиться до сих пор. Резко снизился жизненный уровень населения. В 90-е годы примерно 50 % россиян оказались за чертой бедности. Такова безрадостная картина 90-х.
Второй период начинается с 2000 года. Он характеризуется изменениями политического курса в стране и конъюнктуры на мировых рынках. Цены на все сырьевые товары — нефть, газ, металлы — на мировых рынках выросли в 2—3 раза. Это положительно сказалось на ситуации в российской экономике. Спад промышленного производства прекратился, стал расти ВВП (4—7 % в год). Произошло укрепление политического руководства, улучшилась социальная обстановка, возросло финансирование науки. Доля науки в ВВП поднялась до 1,2 %. Конечно, это мало, в два раза меньше, чем было в СССР, но все же лучше, чем в кризисные 1990-е годы, когда она (доля науки) упала до 0,2 %.
Однако всё было достигнуто в основном за счет экспорта сырьевых ресурсов и благоприятной рыночной конъюнктуры. По расчетам специалистов, за 7 лет мы получили за счет экспорта сырья более 2 трлн долларов, но крайне неэффективно ими распорядились. Преобладало монетаристское начало. Деньги в реальную экономику не пошли. Не был создан задел для развития инновационной экономики.
Сегодня мы переживаем кризис, начавшийся в 2008 г. Он нанес серьезный урон и Европе, но больше всех пострадали Россия и Украина.
Сегодня становится все более ясным, что ресурсная ориентация экономики неэффективна. Это догоняющая экономика, которая никогда не выйдет на передовые позиции. Есть, правда, некоторые положительные примеры, но это касается мелких государств. Крупные же государства, как Россия, не смогут долго продержаться на такой экономике. Ориентация только на сырьевые ресурсы порочна, и кризис ярко выявил это. Обозначились и внешние, и внутренние проблемы, мы увидели насколько наша экономика неповоротлива, энергоемка. Её инновационная составляющая практически нулевая. 4 % инноваций — это же мизер! Криминализация достигла огромных размеров. «Паханы» расписали всю страну на «свои» территории. Недавно в «Комсомольской правде» была опубликована такая карта.
У нас произошла настоящая демографическая катастрофа, причем в мирное время. В течение 17 лет наблюдается демографический провал! В истории России такого еще не было. Через 20 лет россиян может остаться всего 120 млн человек. Удерживать территорию в 16 млн квадратных километров будет очень сложно. К демографическим показателям надо добавить и качество жизни. А оно во многом определяется средней её продолжительностью. Это интегральный показатель, характеризующий социально-экономическое развитие страны. Сегодня в России средняя продолжительность жизни 65-68 лет, ниже только в странах Центральной Африки.
Если вновь вернуться к экономическим показателям, то здесь тоже несопоставимые цифры. Сравним с Китаем: в 2008 году эта страна экспортировала продукции машиностроения на 785,7 млрд долларов, Россия — на 20 млрд, причем, это в основном экспорт оружия. Стоимость экспорта углеводородов России — 218 млрд долларов, при стоимости 100 долларов за баррель. То есть у нас — тупиковая ситуация. Никого не догоним, если будем так ехать! Это азы экономики. Например, недавний нефтяной кризис выявил следующее: выручка производителя нефти, с учетом его транспортных расходов, составляет только 1/3 цены на нефть в странах-потребителях, 2/3 этой цены формируются через переработку и акцизы. Тем самым они получают основную прибыль, развивают собственную промышленность, а России остается лишь роль поставщика сырья. Это касается и других наших ресурсов.
Мы все время ищем партнеров за рубежом, чтобы продать им газ, а сами сидим на голодном пайке. Европа, США, Япония почти полностью газифицированы — это значительно повышает производительность труда, улучшает экологическую ситуацию, создает комфортные условия для населения. В Сибири, которая располагает самыми большими в мире запасами газа, инфраструктура его эффективного потребления для нужд населения находится в зачаточном состоянии. Мы наращиваем трубопроводы, но чем больше их строим, тем в большую зависимость себя ставим. Когда тянем трубопровод, то, по существу, инвестируем в экономику той страны, в которую идут нефть и газ, не задумываясь, что окупаемость по сырью самая низкая. К примеру: в нефтегазовом секторе — 12 лет, в машиностроении — 5, а приборостроении — 3.
Мы загоняем себя в тупик. У нас доля высокотехнологичной продукции в экспорте составляет всего 4 %.
Как же более эффективно хозяйствовать? Надо делать рывок в высокотехнологичных отраслях. Использовать свои сырьевые преимущества, но с умом. Например, на долю России приходится 22 % площади мировых лесов и примерно столько же мировых запасов древесины, в том числе около 50 % наиболее ценных хвойных пород. Потенциал лесной отрасли сопоставим с нефтегазовым. Россия может быть мировым лидером в производстве лесобумажной продукции. Однако лесной потенциал используется неэффективно. Занимая первое место в мире по запасам древесины, Россия существенно отстает от других стран по экспорту лесобумажной продукции высоких переделов. Мы имеем от леса наименьшую прибыль, поскольку гоним на экспорт только кругляк. Нужна глубокая переработка древесины. Это существенно повысит бюджетоотдачу ресурса. Если бы мы по переработке вышли на уровень Финляндии, то могли бы получать от экспорта лесопродукции 450 млрд долларов. Но даже половинный уровень в 250 млрд нас бы устроил — это как раз столько, сколько мы получаем за нефть. А лес, ведь, это еще и возобновляемый ресурс!
Во всех развитых странах природный газ используется не только как топливо, но и как сырье. Мировая химическая промышленность со времени нефтяного кризиса в 1970-х гг. перешла на более эффективные экономически и экологически технологии производства поливинилацетата, ПВХ, формальдегидных смол и других полимеров. Для этого используются метан, этан, пропан, бутан и другие компоненты природного газа. Крупные газохимические комплексы созданы в США, Канаде, Латинской Америке, в странах Европейского Союза и Персидского залива.
Если бы газопереработка осуществлялась в России, то можно было бы на порядок повысить стоимость экспортируемой продукции. И не нужны были бы трубопроводы, ведь их надо все время заполнять. Мы имеем 40 % углеводородных ресурсов мира и всего 6 газоперерабатывающих заводов, всего один завод по извлечению гелия, который значительно дороже подаваемого через трубу газа! Наше Ковыктинское месторождение, например, очень богато гелием, этаном и другими фракциями углеводородов. Значит, надо в Саянске развивать мощности по газопереработке. Посмотрите на экономические показатели разных стран. Какие цифры у нас, и какие в мире. Российский газ, как и лес-кругляк, продается очень дешево.
Всем известно, хребет экономики — малый бизнес. За рубежом именно так. Это высокая занятость, мобильность населения. Малый бизнес легко перестраивается при любом кризисе. У нас же в экономике он занимает всего около 10 %, тогда как в мире 50—60 %, в Китае — 45—50 %.
Мы тратим на науку и образование 1,2 % ВВП. А в Китае — в несколько раз больше. В Швейцарии тратится на одного школьника в год более 10 тыс. долларов, у нас — около 2 тыс. Образование разрушается, а мы бесконечно говорим только о ЕГЭ, вроде это что-то реформирует. Рубаху на себе рвем, чтобы отвлечь народ от главной проблемы. А все думают, что мы в процессе реформ.
Прошло 17 демократических лет, а наша наука на том же нищем уровне финансирования — 1,2 %. Кстати, в СССР было 3,5 %, и соперничала наша наука со всем миром. Доля частного сектора, участвующего в научных исследованиях в мире, — 77 %, а у нас — 10 %, т.е. частный капитал паразитирует на ресурсах государства.
Реформаторы нас успокаивают: «Вот пришлем менеджеров, они повысят эффективность внедрения!» А у нас бизнес-то сырьевой, он не заинтересован в высоких технологиях. Только оборона и космос составляют 75 % всех научных расходов. В США, например, 35 % тратится на научную медицину, а это и продолжительность жизни, и хорошая демография.
Чтобы России вырваться вперед, нужна концентрация и централизация капитала, в том числе государственного, на приоритетных направлениях. Но это колоссальная проблема, поскольку вопрос упирается в возможность управлять сложной реформацией — и эту функцию должно взять на себя государство. Необходимо резкое повышение управляемости экономики. Тезис «Рынок все расставит» — это из ХVIII века. Необходимо восстановление интеграционных и кооперационных связей с бывшими республиками СССР как основы для определения места России в глобальной экономике планеты. Президент недавно призвал: «Россия, вперед!» Он правильно расставил акценты, нацелил на развитие интеграционных связей с бывшими странами СССР. Да, за рубежом на рынки готовой продукции нас не пускают, мы им нужны только как поставщик сырья, придаток. Значит, нужны рынки сбыта в первую очередь в бывших союзных республиках.
Необходима глубокая переработка сырья. Мы за 17 лет не построили ни одного нефтехимического завода. Опережающим должно стать развитие базовых отраслей: транспорт, энергетика, строительство, наука, образование.
Нужна также модернизация налоговой системы. Порочность ее в том, что она строится сверху вниз: у нас все деньги аккумулируются наверху, а потом по крохам «выклянчиваются» (по-другому не скажешь) в региональные и местные бюджеты. Рыночная же система предполагает заполнение бюджета снизу вверх. Далее. У нас практикуется выплата налогов по месту регистрации: либо в Москве, либо в оффшорах. К примеру, в Братске производится 1 млн тонн алюминия в год, это более 2 млрд долларов, а в областной бюджет идет всего 120—140 млн рублей! Экологические платежи в том же Братске на 60 % перечисляются в Москву, хотя вредные производства наносят ущерб конкретной территории. Необходимо переместить выплату налогов, в том числе экологических, по месту нахождения предприятий. Налоговую систему надо сделать оперативной и стимулирующей. Через налоги можно более активно стимулировать развитие того или иного производства.
Все изменения экономического курса должны быть в первую очередь и в конечном счете направлены на человека. Человек вообще выпал из стратегии развития государства. Положение необходимо в корне менять, поскольку государство для того и существует, чтобы защищать, сохранять и развивать живущее под его крылом население.
Подготовила
Галина Киселева
стр. 9
|
