ЗНАКОМСТВО С ТРОФИМУКОМ
В канун юбилея Андрея Алексеевича Трофимука своими воспоминаниями об этом удивительном человеке поделился Владимир Николаевич Седых, доктор биологических наук, долгое время возглавлявший Западно-Сибирский филиал Института леса им. В. Н. Сукачёва СО РАН.
С Андреем Алексеевичем Трофимуком мне довелось познакомиться при запоминающихся обстоятельствах. Шёл 1987 год, он только что ушел на пенсию, но оставался научным руководителем института. Вдруг звонят мне из Президиума и говорят: «Владимир Николаевич, Трофимук очень хотел попасть к вам на стационар». Я слегка опешил, брякнул в трубку: «Какой Трофимук?» — «А вы что, не знаете?»
Ну, неожиданно ведь. Я — простой заведующий лабораторией, лесник, он — геолог, академик. «Конечно, — говорю, — хорошо, ладно». «Где он вас может застать?» «Живу в городе, рядом с Геофизикой центральной, с кинотеатром Маяковского». «За вами приедет ГАЗ-66, Андрей Алексеевич будет там».
А я в то время делал стационар в Старо-Бибеево, недоезжая Болотного. Смотрю: точно, подъезжает ГАЗ-66. Подхожу к Геофизике — в кабине Андрей Алексеевич. Поздоровались. Говорит: «Владимир Николаевич, я бы очень хотел к вам поехать, познакомиться». А у меня, как на грех, некое торжество намечается. Стационар открываю прямо в этот день, пригласил секретаря Болотнинского райкома, председателя райисполкома. Как быть?
Ехать нам 130 километров. Взгромоздились мы в его ГАЗ-66, поехали. Приезжаем, мой катер стоит (у меня тогда «Ярославец» был радикально красного цвета), уже стерлядь наловлена, в кубрике всё готово к празднику — пора ехать к мужикам из администрации. Что-то говорить надо!
Наконец, решился: «Андрей Алексеевич, сегодня очень нетривиальная ситуация, так сказать, накладка. Мне ещё неизвестно, зачем и для чего мы познакомились...» Вроде, вхожу в роль. Он сразу перебивает: «Значит, так! Запомни, Владимир Николаевич, раз и навсегда: гость — раб хозяина. Если скажешь чистить картошку на кухне, буду чистить картошку. Если покажешь место окуней ловить — буду ловить. Только расскажешь, где червей накопать (он же рыбак был заядлый). Но если приглашаешь на пьянку, я посчитаю за честь и радость!» А сам смеётся!
Тут у меня от сердца отлегло. Надо же, какой молодец! «За честь и радость!» Я говорю: «Андрей Алексеевич, садитесь, вот он катер». И мы поплыли вниз километров пять. Спускаемся по сходням. Навстречу идет секретарь райкома, и вдруг, не доходя метров десять, Андрей Алексеевич и секретарь бросаются друг к другу и обнимаются. Оказались старыми друзьями! Когда-то наш секретарь райкома был секретарем в Краснозёрке, а Трофимук ездил к нему на охоту.
Ну и запраздновали! В баню сходили, всё, что у меня в кубрике есть, смели. Секретарь райкома с Иваном, шофёром Андрея Алексеевича, оба белорусы, запели белорусские песни. А Трофимук говорит: «Вот, Николаич, запомни! Когда ещё тебе секретарь райкома песни пел?!» Всё время такой юмор! И сам подпевал. Он, кстати, хорошо пел.
Вернулись мы часа в четыре утра. Я пошёл к своим мужикам на базу продолжать. Уже где-то 7–8 часов утра, дай, думаю, посплю. Не успел прикорнуть, Иван бежит: «Андрей Алексеевич уже встал, приглашает». Я иду. У него кубрик в кузове 66-го был и столом, и кухней, и лежаком. Стоит на столе картошка жареная. Поправили здоровье по полстакану, позавтракали. «А теперь, — говорит, — будем работать».
Вытаскивает на стол карту Сургутского Приобья. «Я про тебя прослышал, что придумал, как с помощью техники, разрушая болота, растить леса. Давай садиться за карту и нарезать, где лесные полосы поднимутся. Давай думать, как обернуть разрушения во благо». И мы сели, и он мне с полдня вопросы задавал. Он ради этого и приехал. «Я, — говорит, — никогда не ожидал таких необычных идей, и если бы оставался у руля, у нас был бы институт подобного профиля». Я удивился — человек совсем из другой «епархии», а настолько активно заинтересовался, прямо увлёкся! Столько вопросов задал — ни один оппонент никогда столько не задавал! А он спрашивал, чтобы понять принципиальную разницу в подходах. Ведь обычно, если кто пытается сохранить природу, требует ничего не трогать. А у меня наоборот — скрести, переворачивать, если хотим сохранить продуктивность и биологическое разнообразие и стимулировать лесообразовательный процесс.
С тех пор прошло уже более 20 лет. Мой основной тезис успешно прошёл практическую апробацию в компании «Сургутнефтегаз». И свою книгу я хочу посвятить Андрею Алексеевичу Трофимуку, который поверил в эту идею одним из первых.
Записал Ю. Плотников, «НВС»
Фото В. Новикова
стр. 9
|
