«Наука в Сибири» № 45 (2930) 14 ноября 2013 г. ЮРИЙ БОРИСОВИЧ РУМЕР. ФИЗИКА, ХХ ВЕК Книжная серия «Наука Сибири в лицах», посвященная учёным Сибирского отделения РАН, основана в 2000 г. В текущем году она пополнилась ещё одним изданием, которое повествует о физике-теоретике Ю. Б. Румере. И. Крайнева, ИСИ СО РАН Свидетельства жизненного пути человека непростой судьбы, нетривиального и глубокого ума, неотразимой харизмы, собраны из нескольких источников — архивов и частных собраний. Само название книги, предложенное чл.-корр. РАН И. Б. Хрипловичем, указывает на то, что речь идёт о целой эпохе в жизни физической науки, о человеке, эту эпоху прожившем. Книга появилась как промежуточный результат интеграционного проекта фундаментальных исследований «Открытый архив СО РАН как система накопления, представления и хранения научного наследия» (2012–2014 гг.). В данном проекте участвует ряд институтов СО РАН: Институт систем информатики, Институт истории, Институт археологии и этнографии, Государственная публичная научно-техническая библиотека, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии, музейные подразделения данных институтов. Каждый из участников проекта представит в электронном архиве свою специфическую коллекцию, собранную в процессе профильной деятельности. Руководитель проекта и ответственный редактор монографии — д.ф.-м.н. А. Г. Марчук (ИСИ СО РАН). Архив доктора физико-математических наук, директора Института радиофизики и электроники СО АН СССР (1957–1964) профессора Юрия Борисовича Румера оказался настолько необычным, что идея книги представлялась достаточно плодотворной — ведь подобное представление биографических материалов по-прежнему актуально. Наибольшая часть архива Ю. Б. Румера хранится в Новосибирске, в семье его дочери — Татьяны Юрьевны Михайловой: это воспоминания Румера и о нём, письма, научные статьи, отзывы о научной деятельности, документы делопроизводства по вопросам обучения, реабилитации, трудоустройства и трудовой деятельности, фотографии, газетные вырезки, рисунки и шаржи. Воспоминания Ю. Б. Румера, т.н. «пластинки», представляют собой транскрибированные записи его рассказов преимущественно о годах, проведенных в Геттингене. Существует несколько вариантов записей, они сделаны в разное время разными людьми. В них наряду с точным изложением событий присутствуют элементы мифологизации, новые подробности возникают в очередной устной истории. Своеобразная авторская стилистика делает их весьма любопытным документом эпохи. Юрий Борисович говорил о своих впечатлениях о научной среде, быте, досуге Геттингена, о трагическом финале этого научного центра, погибшего в годы фашизма. Дополняют устные рассказы Ю. Б. Румера его статьи для научных и научно-популярных журналов об Эйнштейне, Ландау и Борне, впервые собранные под одной обложкой. Воспоминания о Ю. Б. Румере принадлежат его ученикам, коллегам и друзьям. Особо следует отметить воспоминания и отзывы людей, которые знали Румера по совместной работе в «шарагах» — самолетостроительных КБ: академика В. П. Глушко, чл.-корр. Б. С. Стечкина. Среди них также Николай Алексеевич Желтухин (1915–1994). Арестованный студентом 3-го курса за «антисоветскую агитацию» в 1937 г., он мог погибнуть в лагерях, если бы не его письмо с изложением некоего изобретения. Письмо попало к Стечкину и Румеру, Желтухин был переведен в КБ. В дальнейшем Н. А. Желтухин — специалист в области механики и теплотехники, член-корреспондент АН СССР (1968), сотрудник СО АН СССР. Махмуд Мубаракшиевич Зарипов (1918–1998) — арестованный в начале войны, весной 1946 г. был направлен на работу в авиационное КБ Р. Бартини. Он попал в бригаду Румера. После освобождения М. М. Зарипов защитил кандидатскую, затем докторскую диссертации, был заведующим кафедрой общей физики Казанского педагогического института. Воспоминания Н. А. Желтухина записаны М. П. Рютовой-Кемоклидзе, М. М. Зарипов написал их по просьбе дочери Румера. Обширная переписка Ю. Б. Румера отчасти сложилась под влиянием его знакомств, приобретенных до ареста. В числе адресатов и авторов переписки — немецкие физики Борн, Вайскопф, Шенберг, Хунд. Первое письмо, отправленное Юрием Борисовичем М. Борну, датируется апрелем 1955 г. Оно содержит поздравление по случаю присуждения Нобелевской премии. Накануне 75-летнего юбилея М. Борна профессор Ф. Хунд обратился ко всем ученикам Борна с просьбой прислать фото и короткое поздравление с тем, чтобы собрать их в папку. В своем поздравлении Юрий Борисович писал: «Дорогой Профессор Борн, я сейчас немного старше, чем были Вы, когда мне посчастливилось стать Вашим учеником. Теперь вокруг меня молодёжь, и я каждый день стараюсь быть по отношению к моим сотрудникам доброжелательным и дружелюбным так, как я этому научился у Вас, дорогой профессор Борн». Внучка Румера Инна Михайлова, которая живет в Германии, обратилась к сыну М. Борна Густаву за разрешением на использование переписки Борна и Румера 1950–1960-х гг. Эти письма опубликованы впервые. Переписка Юрия Борисовича с отечественными физиками возобновилась сразу по окончании срока ареста (1948 г.). Среди адресатов периода ссылки физики Л. Д. Ландау, Е. М. Лифшиц, М. А. Леонтович, М. А. Марков, В. А. Фок, И. Е. Тамм, Е. Л. Фейнберг и др. Продолжается эпистолярное общение с людьми, с которыми Ю.Б. находился в заключении: венгром К. Сциллардом и итальянским аристократом и советским авиаконструктором Р. Бартини. В дальнейшем круг адресатов расширяется. Появляются новые знакомые, такие как А. В. Щекин-Кротова — российский искусствовед, последняя жена художника Р. Р. Фалька. С её помощью в период 1960–1990 гг. был организован ряд его персональных выставок, в том числе в Новосибирском Академгородке. Тогда и произошло знакомство, перешедшее в дружбу. Она была подкреплена общими московскими знакомствами: с прозаиком и переводчиком О. Г. Савичем и его женой Алей, Р. Я. Райт-Ковалёвой — известной писательницей и переводчицей Ф. Кафки, Дж. Сэлинджера и других писателей. Впервые публикуются материалы следственного дела Ю. Б. Румера из архива ФСБ РФ, первое прочтение которых принадлежит сыну Румера — Михаилу Юрьевичу Михайлову. Корпус документов, связанных с дискуссией о пятиоптике — теории, которая содержала подход к созданию единой теории поля, занимает одно из центральных мест в архиве Ю. Б. Румера. Цикл статей на эту тему был написан им в заключении. В 1949–1959 гг. они публикуются в «Журнале экспериментальной и теоретической физики», издана монография, обобщающая полученные теоретические результаты. Продвигая идею пятиоптики, которую ученый считал делом жизни, он поступил в соответствии с ритуалом времени: обратился с письмом к И. Сталину. Известно, что письмо для Румера составил геолог Г. Л. Поспелов, который не мог смириться с тем, что такой специалист как Румер зарабатывает на жизнь переводами. И само письмо, и приложенные документы (статьи, отзывы), а также стенограмма дискуссии являются свидетельствами драматической истории, в которой сплетены нравственные, научные и житейские коллизии эпохи. Дискуссия прошла в Москве 11 декабря 1952 г. с участием многих ведущих физиков и показала скептическое отношение большинства. В 1953 г. произошли значительные изменения в жизни страны. Бывшие политзаключенные обрели долгожданную свободу. Комплекс документов по реабилитации Ю. Б. Румера позволяет представить этот процесс как сложную бюрократическую процедуру. Уже в конце марта 1953 г. Румер был принят на работу в Отдел технической физики Западно-Сибирского филиала АН СССР. В начале 1954 г. им поданы ходатайства в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой снять судимость и восстановить в правах, собраны научные характеристики (их дали Л. Ландау и И. Тамм), запрошены и получены справки УВД, он обратился в Президиум Академии наук, ВЦСПС и другие инстанции с просьбой восстановить непрерывный трудовой стаж, назначить материальную компенсацию, восстановить звание доктора наук и профессора. Документы свидетельствуют, что продлилась эта процедура до конца 1954 г. В 1957–1964 г. Ю. Б. Румер — директор Института радиофизики и электроники СО АН СССР (ИРЭ). Этот период отражен в его личном архиве документами, представленными на выборы в АН СССР 1958 и 1962 гг.: характеристики научной деятельности, выписки из протоколов учёных советов обсуждений и выдвижений его кандидатуры, письма поддержки выдвижения. Тогда впервые в истории АН были назначены «сибирские» вакансии для тех ученых, кто собирался ехать в Новосибирск, чтобы возглавить новые институты. Из 35 избранных академиков и членкоров сибиряков было только шесть. Судьба ИРЭ реконструируется в книге на основе публикации документов из архива Т. Ю. Михайловой, Научного архива СО РАН, воспоминаний сотрудников и учеников Румера: он воспитал замечательную плеяду физиков-теоретиков, среди которых В. Покровский, Б. Конопельченко, А. Паташинский, А. Дыхне, А. Казанцев, Г. Сурдутович, С. Савиных, А. Чаплик, М. Энтин... Развитие ИРЭ на первых порах было достаточно успешным. Но с усложнением структуры и ростом коллектива возникают проблемы его управляемости у самого директора — Ю. Б. Румера. Он признаёт этот факт и в конечном итоге отказывается от директорства. Документы и воспоминания свидетельствуют, что Ю. Б. Румер был замечательным учёным, педагогом, популяризатором науки. Он был окружен молодёжью, воспитал плеяду учеников. Учебники, написанные им и его соавтором М. С. Рывкиным, издаются поныне. Его студенты до сих пор с трепетом вспоминают, что по теории шести рукопожатий они находились в одном рукопожатии от Эйнштейна, Ландау и Борна. стр. 5, 12