«Наука в Сибири» НАУКА БУДЕТ ПРИРАСТАТЬ МОЛОДЕЖЬЮ
А.Иванов, председатель Совета
Чуть больше года прошло со времени объявления Сибирским отделением конкурса молодежных проектов. Мне хотелось бы поделиться своими впечатлениями о научной сессии восточной зоны (Иркутский, Бурятский, Якутский, Читинский научные центры), проходившей в Иркутске.
Из 134 проектов, поддержанных Президиумом Сибирского отделения, на восточную зону приходится 16. Руководители 14-ти проектов работают в институтах Иркутского научного центра.
Условно все проекты можно разделить на три типа. Первые направлены на решение локальных (региональных) задач с последующим выходом на фундаментальные проблемы. К ним относятся, главным образом, работы в области наук о Земле. В проектах второго типа постановка задач связана с решением какой-либо крупной, актуальной на сегодняшний день, фундаментальной проблемы, часто с последующим прогнозируемым выходом в прикладную область. Это проекты физико-технических, химических и биологических (молекулярной биологии) наук. И, наконец, третий тип -- чисто прикладные работы. К ним могут быть отнесены проекты из области механики и энергетики.
Деление это весьма условно. Так, например, проекты "Видовой состав и биология автотрофного пикопланктона оз.Байкал" (рук. О.Белых, ЛИН) и "Исследование эволюционной истории байкальских эндемичных моллюсков семейства Baicalide (Gastroda6 Prosoranchia) методами молекулярной филогении" (рук. Д.Зубаков, ЛИН) могут быть успешно отнесены и к наукам о Земле и к биологическим наукам. Результаты же "физико-технического" проекта "Исследование ионосферного отображения предшествующих землетрясениям геодинамических процессов в районе Байкальской рифтовой зоны по данным региональной сети GPS. Проект "Радиозеркало" из Института солнечной и земной физики был наиболее интересен и понятен геологам.
Характерная черта выполненных проектов в том, что они подразумевают использование современного аналитического оборудования и новых методов исследования. Исключение, пожалуй, составил только проект "Экосистемный анализ степей Байкальского региона" (рук. О.Аненхонов, ИОБЭ), в котором авторы пытаются решить проблему обычными методами.
Научные публикации являются основным итогом работ. Здесь явно лидируют науки о Земле. Например, по проекту "Раннедокембрийские офиолиты в метаморфических комплексах юго-западного обрамления Сибирской платформы" (рук. Д.Гладкочуб, ИЗК) за год было опубликовано и сдано в печать 16 работ. Конечно же, этот показатель -- результат имеющегося задела. В этом смысле сразу выделяются проекты, которые, по сути дела, являются продолжением или частью предыдущих работ, и пионерные проекты, несущие в себе новую постановку известной проблемы или ставящие проблему впервые. В качестве примера хотелось бы привести проект "Белки дегидрины митохондрий растений в условиях холодового стресса" (рук. Г.Боровский, СИФиБР). Как отметил сам докладчик, -- до сих пор в мире не было известно ни одного сообщения об обнаружении дегидринов в митохондриях растений. В то же время проект направлен на изучение дегидринов именно в митохондриях. И, похоже, авторы успешно справляются с поставленными задачами.
Возвращаясь к публикациям, следует заметить, что их количество не может быть показателем успешной работы. Известно, что геологи публикуют работы чаще, чем, например, математики или физики. Если бы Альберт Энштейн представил свой проект на конкурс, он мог бы проиграть из-за малого количества опубликованных работ.
Просматривая список работ по проекту "Комплексное исследование донных осадков оз.Байкал на предмет выявления палеоклиматических вариаций в плейстоцене-плиоцене" (рук. М.Федорин, ЛИН) начальник управления организации научных исследований Президиума СО РАН В.Ермиков, присутствующий на сессии, недоумевал, -- какой же это молодежный проект, когда в соавторах стоят доктора наук и членкоры. Действительно, есть такая проблема.
Когда Президиум СО РАН объявлял конкурс, то одним из его условий было наличие собственных публикаций (статей в реферируемых журналах) у претендента, или публикаций, где он является ведущим автором. Это подразумевало, что Сибирское отделение намерено поддерживать уже сложившихся ученых в возрасте до 35 лет, способных самостоятельно поставить научную проблему и сплотить для ее решения молодежный коллектив. За редким исключением, как, например, в проектах "Венд-раннекембрийская структура южной части Сибирской платформы и ее складчатого обрамления по палеомагнитным данным" (рук. В.Кравчинский, ИГХ) или "Новые подходы к формированию С-Р связи с участием sp-углеродного атома, элементного фосфора и PH-кислот" (рук. С.Арбузова, ИрИХ), этого не получилось. В большинстве проектов чувствовалась "опытная рука" научного руководителя. Это привело к тому, что возникли предложения изменить саму форму конкурса. Финансировать молодежные коллективы (в том числе с привлечением студентов вузов) с указанием имени научного руководителя. Другими словами, поддерживать те или иные научные школы.
Почему не нашлось хотя бы несколько десятков молодых ученых в возрасте 30--35 лет, способных возглавить собственные научные направления? Их практически не существует. Это обусловлено двумя объективными причинами: во-первых, известно общее демографическое снижение численности населения в этом возрастном интервале; во-вторых, в годы первого экономического кризиса в 91--93 годах академические учреждения в основном покидала молодежь в возрасте 25--30 лет.
Максимум защищенных научных сотрудников в интервале 27--30 лет (в реальности 26--30 лет) обусловлен недавно защитившимися кандидатами наук, вчерашними аспирантами. Таким образом, отсутствие большого количества научных лидеров среди молодежи на сегодняшний день может быть с лихвой компенсировано в ближайшие несколько лет. И, вероятно, нет большой необходимости в будущем принципиально менять схему и идеологию проведения молодежных конкурсов.
Как образно заметил директор Сибирского института физиологии и биохимии растений член-корреспондент Р.Саляев, не существует науки "в коротких штанишках" и "взрослой" науки. Проведение научной сессии это отчетливо показало. Молодые ученые, наравне с их старшими коллегами, способны решать и решают сложные и серьезные задачи современной науки.
Однако нет такой бочки с медом, в которой не лежало бы немножко дегтя. Научную сессию по молодежным проектам в Иркутске можно было бы считать полностью успешной, если бы не полупустой зал заседаний. И прежде всего -- отсутствие той самой молодежи. Мне кажется, что основной причиной тому послужило слишком большое различие между темами докладов -- от исследований в области молекулярной биологии до изучения физики распространения магнитных волн, от палеогеодинамических реконструкций до катализа новых химических соединений.
На заре образования Российской академии наук каждый ученый обладал широкими знаниями в лучшем смысле этого слова. Сегодня таких эрудитов, способных с одинаковой легкостью разбираться в нескольких, далеких друг от другах областях наук, можно пересчитать по пальцам. Это обусловлено, опять таки, весьма объективными причинами. Современный ученый узкоспециализирован, направлен на решение задач в своей области знаний. Такое положение вещей приводит к нежеланию выходить за рамки собственных интересов.
Хотелось бы сказать и о проблемах с финансированием проектов. В 1998 году Президиум Сибирского отделения полностью выполнил свои обязательства перед грантодержателями по объемам финансирования. Однако все деньги пришли по зарплатной статье. Глава секретариата международной ассоциации ИНТАС Дэвид Гульд в своем докладе, опубликованном в газете "Поиск", отметил, что для российских ученых второй по значимости, после зарплаты, является нужда в оборудовании, а третьей -- в научной литературе. Наверное, это следует учесть при будущем финансировании проектов.
стр. |