«Наука в Сибири» № 6 (2292) 9 февраля 2001 г. СЛЕДУЯ ГЛАВНЫМ ПРИНЦИПАМ Л.Юдина, "НВС" В середине февраля в Институте катализа СО РАН пройдет заседание Ученого совета, посвященное 85-летию доктора химических наук Анатолия Петровича Карнаухова. Он уже оставил службу в силу почтенного возраста, но тридцать с лишним лет, что проработал "на благо катализа", прочно связали его с институтом, коллегами и учениками. "Химическая компонента" в его биографии начала оформляться довольно рано. В четырнадцать лет подросток поступил в Бийский лесохимический техникум. Окончив его с отличием и получив право учиться дальше, выбрал лесохимический факультет Лесотехнического института в Свердловске, который окончил перед самой войной. Потом — служба в армии, в июне 1941-го года — Карельский фронт, 1-я танковая дивизия. Почти два года — на фронте, дважды был на волосок от смерти. Потом откомандировали старшего сержанта в училище, готовящее кадры для химических войск. — Анатолий Петрович, как же вы вышли на "научную тропу"? — Я всегда знал, что буду заниматься наукой. В 1946 году демобилизовался и решил реализовать свое заветное желание. В Физико-техническом институте им. Карпова в Москве поступил в аспирантуру к Георгию Константиновичу Борескову. Как раз в это время Г.Боресков (в то время доктор химических наук, заведующий лабораторией технического катализа института им. Карпова) обосновывал свое правило постоянства удельной каталитической активности, т.е. активности катализатора, отнесенной к величине его поверхности. Но данных об этой величине для нанесенных металлических катализаторов не было, т.к. отсутствовал метод ее определения. Поэтому он поручил мне разработать такой метод. В результате трехлетней работы был создан хемосорбционный метод определения поверхности нанесенного металла, который затем использовался во многих лабораториях мира, в частности, в лаборатории проф. Будара в Соединенных Штатах. Борескову же на примере платиновых катализаторов удалось четко доказать постоянство удельной каталитической активности и тем самым — несостоятельность некоторых известных теорий об "особых" местах поверхности или об "ансамблях" на ней, якобы ответственных за каталитическую активность. В 1951 году я защитил кандидатскую диссертацию. Когда Георгий Константинович организовывал институт в Сибири, он пригласил меня (я тогда работал в МГУ, в лаборатории адсорбции у профессора Андрея Владимировича Киселева), и я с готовностью принял это приглашение. С 1961 года я в Академгородке. В Институте катализа был назначен заведующим лабораторией адсорбции. Перед нами сразу была поставлена задача — организовать измерение удельной поверхности катализаторов и их носителей. Что мы и сделали. Построили соответствующие установки. Раньше эти измерения проводились довольно медленно, на ртутных установках. Мы же выбрали хроматографический метод. И очень сильно повысили производительность. Наша хроматографическая установка по термической диссорбции аргона была способна измерять до 12 образцов ежедневно. Так что многие тысячи образцов прошли через лабораторию. Использовали мы и другие адсорбционные методы, а также ртутную порометрию. Кроме массовых измерений структуры адсорбентов и катализаторов вели научную работу, в основном методического характера. Изучали структуру катализаторов и носителей, усовершенствовали методы анализа и измерений. Эти работы и послужили основой моей докторской диссертации — защитил я ее в 1972 году. — Как работалось все эти годы? — Могу точно сказать — с настроением! Георгий Константинович всегда поддерживал наш коллектив. Когда институт стал получать новые импортные приборы, лаборатория сумела значительно расширить фронт исследований. Хорошие отношения затем складывались и с преемниками Г.Борескова — академиками К.Замараевым и В.Пармоном. — Можете ли вы выделить принципы, которым следовали в жизни? — Я считаю, что человек в любое время и в любых обстоятельствах не должен позволять себе лениться. Дело должно вести его вперед. Вот я сейчас пенсионер — и ни минуточки свободной нет! Абсолютно уверен — если пенсионер сядет в кресло и лучшим его другом станет телевизор — возникнет множество неприятных проблем. И второе — нужно обязательно находить время для общения с природой. — Вы это время находите? Какие увлечения сопровождали вас в жизни? — Отец у меня был лесничим, так что детство мы, можно сказать, провели в лесу. Всю жизнь я любил путешествовать, чаще всего выезжали с семьей на Алтай, сейчас выбираем места поближе. — Чем занимаете свой досуг? — Есть у меня дача, там активно работаю. Сын заимел собственный участок земли, помогаю ему строить дом. Сейчас пора отделочных работ, так что тружусь. Чтобы добраться до места, иной раз встаю на лыжи. Иногда вдруг даю крен в сторону философии. Раньше было страшно, что придет срок, и я должен буду уйти из жизни — оставить всю красоту земную, родных, близких. А сейчас пришло понимание истинного смысла жизни и конца ее. Я даже статью на эту тему написал в газету "Советская Сибирь". Опубликовали. — Ваше заветное желание? — Дом достроить! * * * Трудно поверить, что Анатолию Петровичу Карнаухову — восемьдесят пять. Походка — легкая, мысли — ясные, душа — молодая. Памяти его можно просто позавидовать — события далеких лет излагает в подробностях, четко следуя хронологии. Так держать, Анатолий Петрович! стр.