«Наука в Сибири» № 17 (2303) 1 мая 2001 г. СВОЕОБРАЗНЫЙ РЕЗОНАНС–2 Галина Шпак, "НВС" Открыть новый физический эффект — даже в наше время нетривиальное явление (об этом рассказывалось в первой части настоящего очерка — "НВС" № 16, 2001). Не менее интересный факт — "двойная национальная" аспирантура. Об этом и других событиях — интервью нашей газете члена-корреспондента В.Фомина — руководителя с российской стороны успешно защитившегося во Франции аспиранта Лебедева. Защита Антона Лебедева, или Статус аспиранта "западного типа" Совместная, двойная аспирантура — довольно редкий случай в российской практике защиты диссертаций. В Институте теоретической и прикладной механики, как сказал его директор, член-корреспондент В.Фомин, — это пока прецедент. Кстати, когда Антон Лебедев готовился к защите и еще не ясно было, где защищаться, я предложила ему интернет-защиту, чтобы уравновесить приоритет двух уважаемых научных руководителей аспиранта. Отшутились, что я могу запатентовать свое предложение. И все-таки, как проходит защита на Западе, в данном случае — в Университете Пуатье? Каков статус аспиранта западного типа? Чем отличается иностранный соискатель от российского? Какие у него права, обязанности? Словом, на научного руководителя аспиранта обрушила массу вопросов. Насколько он знаком с французскими учеными? Что делается в его лаборатории и как в контексте современных исследований прочитывается работа его аспиранта? Разумеется, в науке самое интересное — нечто возникающее, становящееся. Профессор Фомин выразился более корректно и доходчиво, как он объясняет сложные вещи студентам: "Самое главное не то, что я делаю сегодня, а на что я способен, что я смогу сделать завтра". Если говорить о задачах быстропротекающих процессов, — лаборатория Фомина находится на острие проблем. Во всем мире, у нас и в США, наблюдается всплеск интереса к неравновесной плазме в сверхзвуковом потоке. Начали появляться противоречивые публикации работ, в которых авторы пытаются объяснить механизмы физического взаимодействия ударных волн и неравновесной плазмы. Как распространяется ударная волна в неравновесной плазме? Аспирант Фомина решил, если так можно выразиться, — "инверсную", обратную задачу. Эффект объясняется в конечном итоге тепловым выделением в зоне разряда (ссылаюсь на точку зрения А.Лебедева. — прим. Г.Ш.). — Тема диссертации выбрана так, чтобы она была интересна и французской, и российской лабораториям. Наш институт, как известно, традиционно и давно работает в области аэрогазодинамики. Задач здесь очень много, а из основных — управление сверхзвуковыми, гиперзвуковыми потоками и аэродинамическими характеристиками обтекаемого тела. Напомню, что диссертация нашего аспиранта называется "Экспериментальные исследования объемных электрических разрядов в сверхзвуковых и гиперзвуковых потоках газа". К тому же, Антон выиграл грант Сибирского отделения, причем памятный — имени Михаила Алексеевича Лаврентьева. Лебедеву повезло, что он работал в лаборатории французской Национальной высшей школы механики и аэротехники с хорошими старыми традициями. Ему благоволил уважаемый профессор Тьерри Алзиари де Рокфор — научный руководитель с французской стороны. Профессор Алзиари стоял у истоков лаборатории аэродинамических исследований. Он очень видная фигура в научных кругах. К его мнению прислушиваются, включая действующего директора лаборатории. Я с ним познакомился лично только на защите нашего аспиранта. В свое время наш институт и Институт гидродинамики активно работали с другой — знаменитой лабораторией — газодинамических процессов города Пуатье. Она была сформирована известным ученым Мансоном, который бывал в новосибирском Академгородке. Старые связи как бы возобновились в такой необычной форме, как совместная аспирантура. В Новосибирске аспирант исследовал все процессы обтекания тел с разрядом при меньших скоростях потока (М=3,2). И во Франции ему повезло. Когда он приехал в Пуатье, в аэродинамической лаборатории завершились эксперименты на аэродинамической трубе на 7 Махов (М=7,1), то есть превышающей скорость звука в 7 раз. Эксперименты были связаны с космической тематикой. Лебедеву предложили поработать на этой бесхозной трубе. Он фактически сам восстановил, модернизировал установку. В результате удалось впервые в мире зажечь электрический разряд и при больших скоростях — в гиперзвуковых потоках — довольно успешно с их помощью управлять обтеканием летящего тела. Если говорить более строго, — снижение аэродинамического сопротивления летательного аппарата — одна из ключевых задач при его проектировании. Когда речь идет о сверхзвуковых скоростях полета, аэродинамическое сопротивление во многом определяется ударными волнами, возникающими перед обтекаемым объектом. Ясно, что уменьшение интенсивности ударных волн или снижение волнового сопротивления имеет первостепенное значение. Классическая аэродинамика решает эту проблему путем оптимизации геометрической формы летательного аппарата. В последнее же время начали развиваться исследования нетрадиционных методов управления аэродинамическими характеристиками обтекаемых тел, основанные не на адаптации геометрии объекта к условиям внешнего течения, а на активном воздействии на физические и химические свойства течения потока воздуха около тела. Речь, таким образом, идет о создании около тела среды, движение в которой будет происходить с меньшим сопротивлением. В нашем институте интенсивно ведутся исследования активного воздействия на внешнее сверхзвуковое течение с целью управления аэродинамическими характеристиками обтекаемого тела. Получены положительные результаты при выдуве из модели навстречу набегающему потому струи жидкости и твердых частиц, а также при формировании перед ней лазерной искры. Создание объемного тлеющего разряда с высокой плотностью тока вокруг обтекаемого тела тоже вписывается в это направление. Существенно отметить, что зона энерговыделения, образованная таким разрядом, является стационарной, а ее характерный размер соответствует размеру обтекаемого тела. Что происходит? Существенная перестройка ударных волн, ослабление их интенсивности, уменьшение давления на поверхность тела. И как следствие — уменьшение волнового сопротивления. Результаты, полученные аспирантом Лебедевым, находятся на достаточно высоком уровне. Об этом свидетельствует не только защита его диссертации, но и возросший интерес к результатам исследований в мировом научном сообществе. — Надо ли спрашивать, как прошла защита... — Отлично, блестяще! — И все же любопытно сравнить саму процедуру защиты диссертаций у нас и на Западе. Как это происходит? — Я первый раз присутствовал на защите за границей. Разница по сравнению с российским протоколом существенная. Наша защита гораздо страшней, и без всяких кавычек. Известно, и это главное, — в России существует государственная аттестация. Не вдаваясь в подробности, напомню, что диссертация соискателя, скажем, на присвоение степени кандидата наук сначала обсуждается на институтском семинаре. После этого представляется на рассмотрение Ученому совету, а затем Совету по защитам. И, наконец, — ВАК — Высшая аттестационная комиссия. На Западе не существует государственной аттестации. Там все обычно. Тот или иной университет присваивает своему сотруднику определенную ученую степень. В данном случае аспирант Антон Лебедев получил степень доктора философии университета города Пуатье. Только и всего. Интересно, что так же, как у нас, происходит публичная защита, но вопросы задавать диссертанту имеют право только приглашенные на эту защиту. Присутствуют научные руководители молодого ученого и трое специально выбранных оппонентов. Они между собой и с диссертантом дискутируют. Остальные приглашенные не вмешиваются. После официальных выступлений комиссия удаляется на совещание. Анализируется диссертационная работа. Обращается внимание, как держался диссертант, как отвечал на вопросы, насколько смело он выступал. После этого оценивается защита. Выводится три балла — блестящая защита, хорошая или средняя. Кстати, средняя защита считается идеальным вариантом. Большинство и защищается по третьему баллу. А блестящая защита, как у Лебедева, — это уже выдающаяся работа. И все же он, как все остальные, не получил сразу диплом доктора философии. По установленным правилам ему вручили аттестацию диплома. Далее, в течение года, проходит апробация диссертационной работы. Она выставляется на обсуждение. В течение трех месяцев после защиты автор при необходимости имеет право внести некие коррективы и представить окончательный вариант диссертации. — Замечу, что Антон защищался на французском языке. Представляете? Сорок минут! И всеми был отмечен его блестящий французский. — И все же, что такое аспирант западного типа? У нас, во всяком случае в Сибирском отделении, молодых ученых буквально носят на руках. — А на Западе, оказывается, — сказал В.Фомин, — и об этом я услышал впервые, — аспирант какой-то бесправный человек. Он заключает контракт со своим руководителем. И все исследования, проведенные аспирантом, принадлежат научному руководителю. Это его интеллектуальная собственность. У нас аспирант делает работу, и это его интеллектуальная собственность. А на Западе он не имеет права не только публиковать самостоятельно свои результаты, но и участвовать в конференциях без разрешения ему запрещено. У нас — полная свобода действий — публикуй и доказывай, кто ты такой. Мы фактически формируем своего молодого человека как настоящего научного исследователя. — Даже не верится в "западные" препоны. Может быть, там просто держат молодых в "ежовых рукавицах"? — Но факт остается фактом... — Василий Михайлович, как же вышли из положения в случае с Лебедевым? Ведь у него два руководителя. — Нам удалось достичь определенного консенсуса, как говорится. Мы заранее обговорили условия и согласились, что результаты, полученные нашим аспирантом, будут принадлежать ему и двум научным руководителям. Поэтому все публикации у нас совместные. На основании этих исследований уже опубликовано три статьи в "Докладах Российской академии наук". Сейчас, после защиты Лебедева, принято решение обобщить эти результаты, добавить новые и опубликовать большую статью трех авторов в одном из авторитетных западных журналов. Когда мы обсуждали работу Лебедева, Василий Михайлович Фомин, как бы умаляя значение им же поставленной задачи, сказал, что оригинальные эксперименты выполнены прекрасно, но теории пока никакой нет. Теоретическое обоснование доказывает реальность физического события и дает повод для дальнейших исследований. Еще четыре года назад, в прошлом столетии, задача о возможности зажечь объемный электрический разряд в гиперзвуковом потоке считалась какой-то экзотикой даже в Институте теоретической и прикладной механики, где не так уж мало исследователей с настоящим физическим инстинктом. И в лаборатории аэродинамических исследований в Пуатье относились к экспериментам неоднозначно. Теперь же ученые проявляют неподдельный интерес к полученным результатам. А.Лебедев был приглашен в Брюссель, в Институт фон Кармана, — кстати, это НАТОвская лаборатория, — где он представил результаты западным ученым на специально организованном семинаре. Высокие оценки работы, проведенной А.Лебедевым, отражены в отзывах официальных оппонентов как с французской, так и с российской стороны. Учитывая значимость и приоритетность полученных результатов, научный руководитель с французской стороны профессор Т.Алзиари де Рокфор предложил развивать новое направление исследований. И в лаборатории профессора В.Фомина, разумеется, будут продолжены эксперименты и работа по их обоснованию. стр.