«Наука в Сибири» № 45 (2231) 19 ноября 1999 г. ПУШНОЙ ПРОМЫСЕЛ В СИБИРИ Доктор исторических наук Олег Никандрович Вилков, ведущий научный сотрудник Института истории СО РАН, много лет занимается исследованием социально-экономических проблем Сибири (население, торговля, промышленность, сельское хозяйство). Предлагаем его заметки из истории пушного промысла в Сибирском регионе. В истории страны пушнина (ее называли скора, "мягкая рухлядь") всегда играла важную роль. В древней Руси ею платили дань, выдавали жалованье, одаривали иностранных государей, своих и иностранных подданных. Достаточно сказать, что в 1635 г. персидский шах в качестве ответного дара получил из Москвы живых соболей в золоченых клетках. В XI--XII веках меха служили деньгами. Пушнина была валютным товаром. В обмен на нее получали из-за границы разные товары, в том числе и серебро для чеканки отечественной монеты (собственное сырье было открыто в стране только в начале XVIII в.). Немалое значение пушнина имела и для доходной части государственного бюджета. В 1640--50-х годах ее доля там составляла 20 процентов, а в 1680 г. -- не менее 10 процентов. Значительна была ее роль и в экспорте России. Большой спрос на пушнину, особенно на соболя, сильно возросший с открытием в середине XVI в. торговли России с Западной Европой через Белое море, привел к быстрому "испромышлению" его в Европейской, а затем в Азиатской России. Если максимальная среднегодовая добыча сибирского соболя приходилась на 40-е годы XVII в. и равнялась 145 тыс. штук, то в 90-е годы этого же века она упала до 42,3 тыс. штук. Всего за 70 лет (1621--1690 гг.) в Сибири было добыто 7 248 000 соболей. О значении пушного промысла в развитии Сибири XVII в. свидетельствует и сама символика ее герба из жалованной грамоты 1690 г.: два соболя, пронзенные двумя скрещивающимися стрелами и держащие в зубах "корону сибирского царства". С пушного промысла в XVII в. началось развитие капиталистических отношений в Сибири. Первые русские поселенцы Западной Сибири независимо от своих прежних хозяйственных специальностей вынуждены были в той или иной степени заниматься пушным промыслом. Только в обмен на промысловую продукцию можно было получить у приезжавших в Сибирь российских и среднеазиатских купцов необходимые для жизни и занятий земледелием и промышленностью предметы. Постепенно русские крестьяне и посадские отходили от активного участия в охоте. Она становилась преимущественно уделом профессионалов из русского и коренного населения Западной Сибири. Для ведения пушного промысла охотнику нужно было снаряжение, которое называлось ужиной. Оно состояло из "запаса" (продовольствия) и "промышленного завода". Минимальный набор ужины на охотничий сезон заключал около 20 пудов ржаной муки, пуд соли, 2 топора, 2 ножа, 10 саженей сетей неводных, пашню на двоих, трехфунтовый медный котел, зипуны, кафтан или шубу, 10 аршин сукна сермяжного, 15 аршин холста, 2 рубахи, штаны, шапку, 3 пары рукавиц, 2 пары специальной обуви (уледи), кожу на уледи, одеяло на двоих, 10 камысов (кожи с ног оленя или других животных для подбивки лыж), реже собаку, сеть-обмет для поимки соболей и пищаль. В мангазейском уезде ужина стоила в 20--40-е годы от 25 до 35 руб. В Тобольском она обходилась дешевле. Добывавшие пушнину на собственной ужине назывались своеужинниками, а на чужой -- покрученниками. Покрученник был наемным человеком, т.е. нанимался на промысел к предпринимателю. Отношения между ними регулировались устным или (чаще) письменным договором, который предусматривал ведение покрученником промысла на хозяйской ужине с отдачей хозяину 2/3 добычи, личную зависимость покрученника от хозяина на весь срок договора (обычно на один, два года), одинаковую для обеих сторон неустойку в случае нарушения договора. Покрута на пушном промысле Западной Сибири конца XVI--начала XVII вв. была средневековым по форме капиталистическим наймом. Нанимателями чаще всего выступали капиталисты-купцы, которые наряду с организацией собственной добычи пушнины занимались и скупкой пушнины у промысловиков-своеужинников. В частной добыче западносибирской пушнины господствовал мелкий товарный промысел, а основным добытчиком был своеужинник. Промышляли пушнину те и другие артелями, от 2--3 до 30--40 человек, чаще смешанного состава. Индивидуально охотились редко. Крупные партии подразделялись на части, которые вели промысел самостоятельно в отведенном передовщиком месте. Предпочитали из года в год охотиться в одном и том же районе первоначального промысла. Все промысловые партии независимо от их состава, размеров и наличия подразделений организовывались на уравнительном принципе. Каждый вносил одинаковую долю в продовольствие и снаряжение (за покрученников вносили хозяева) и получал равный со всеми пай (покрученники, как мы уже отмечали, две трети пая отдавали хозяину). Такая организация, выработанная стихийно, не снимая социальных конфликтов, устраняла внутриартельную конкуренцию и способствовала более равномерному "опромышлению" угодий. Строго проводившееся внутри артелей разделение труда увеличивало добычливость охоты. Охотились двумя способами: выслеживали зверя, чаще с собакой, и отстреливали его из лука (ружья) или ловили в сети-обметы; добывали зверя самоловными орудиями -- кулемами (стационарными ловушками давящего действия), луками-самострелами, капканами и т.д. Аборигенное население Западной Сибири в XVII в. самоловные орудия не применяло совсем. Наибольшую выгоду приносила добыча соболей. Этот зверек в больших количествах обитал в лесах Западной Сибири, а его мех обладал прекрасными качествами и неограниченным рыночным спросом. Более же ценные и дорогие виды пушных зверей (выдры, бобра и лисицы) не отличались массовостью и повсеместностью распространений. Прочая низкооцениваемая, хотя и многочисленная, пушнина (белка, горностай) также была для русского профессионального промысла убыточной. В добыче западносибирских соболей доминировали охотники-аборигены. На их долю приходилось более 85 процентов общего количества шкурок соболей (доля русских промысловиков составляла чуть больше 13 и 16 процентов). Это определялось тем, что постоянное русское население Западной Сибири, занятое преимущественно хлебопашеством, ремеслом, торговлей, мало охотилось, пришлые из-за Урала промысловики, в основном из Северного и Центрального Поморья, предпочитали добывать более высокоценного восточносибирского соболя. При добыче свыше 30 процентов осенней численности соболей промысел превышал естественный прирост и становился хищническим. Это и происходило в Западной Сибири с конца 20-х--середины 30-х годов, а в Восточной -- с конца 60-х годов XVII в. В результате соболь почти совсем исчез. Правительство ради обеспечения ясачного сбора запретило в 1650 г. русский соболиный промысел в Кетском уезде, в 1656 г. заповедными районами были объявлены притоки Ангары -- Рыбная, Чадобец, Ката и Кова. В 1678 г. русским промышленникам в Якутии запрещалось добывать соболей в ясачных угодьях по Лене, Витиму, Пеледую, Олекме, Мае, Алдану, Учуру, Тонторе, "и по иным речкам". В 1684 г. правительство запретило охоту на соболей в уездах, входивших в Енисейский разряд, и в Якутии. Наиболее последовательно этот указ проводился в жизнь только в Мангазейском и Енисейском уездах, где на этом история русского соболиного промысла и частного предпринимательства закончилась. В Якутском и Илимском уездах русские промышленники продолжали охоту вопреки запретам ее "под смертной казнью". На устранение данного нарушения и обращал внимание Сибирский приказ, включая указания по этому поводу в грамоты и наказы воеводам. Так, в "Наказе о должности якутских воевод", датированном 1694 г., читаем: "...учинить заказ крепкой: по рекам, по Лене, по Олекме, по Алдану, по Витиму, по Учару, по Тонтоте, по Мае, по Ядоме и по иным сторонним рекам, где живут ясачные иноземцы и промышляют ясаком, и по тем рекам торговым и промышленным людем ходить не велеть, а промышленным людем ходить на промыслы в те места, чтоб ясачным людем от промыслу их тесноты и ясачному сбору недобору не было". В 1700 г. было сделано некоторое послабление: в царской грамоте якутскому воеводе указывалось отпускать промышленников на соболиный промысел, "применяясь к тамошнему состоянию", если это не помешает ясачному промыслу. Правительственное регулирование пушного промысла продолжалось и в дальнейшем. В 1706 г. охота на соболей была разрешена, но ограниченному количеству промышленников при обязательной продаже всех добытых шкурок в казну. В 1727 г. указ 1684 г. был отменен, но в 1731 г. промысел соболей в районах, где охотились ясачные люди, был снова запрещен. В XIX в. поголовье соболей в Енисейском крае настолько восстановилось, что промысловая охота на них снова была разрешена. В Сибири до XX в. не было полного запрета соболиного промысла. Перепромысел зверьков снова привел к тому, что вывоз соболиных шкурок из Сибири в первое десятилетие XX в. не превышал 20 тыс., к 1917 г. -- 8 тыс. штук в год. К 80-м годам XX в. благодаря плановому регулированию добычи, искусственному расселению, подкормке и т.д. были почти восстановлены ареал (427 из 448 млн га) и численность (500--600 тыс. шт.) сибирского соболя. Среднегодовая добыча его в 1959--1969 гг. составляла более 173 тыс. шт. в год, а в 1980 г. заготовлено 133 тыс. соболиных шкурок. Максимальное количество шкурок соболя (200 тыс. шт.) дал сезон 1961/62 года, что было на уровне высшей добычи соболя в Сибири в XVII в. Пушной промысел в СССР ежегодно давал свыше 150 млн. шкурок пушных зверей, что составляло в 1972 г. 7--8 процентов производства пушнины в стране (включая продукцию клеточного производства, овцеводства и морского промысла). В ассортимент добываемой пушнины входило свыше ста видов. По количеству и качеству пушнины СССР не имел равных в мире. Западная Сибирь давала 12--13 процентов общесоюзных закупок промысловой пушнины. В 1971 г. промысловая пушнина составляла 7,6 процента (30 млн руб.) от общей стоимости (385 млн руб.) всей закупленной по стране пушнины. Только на одном международном пушном аукционе в Ленинграде в январе 1974 г. было продано пушнины на 25 млн долларов. На международном пушном рынке СССР прочно удерживал ведущее положение: объем нашего экспорта приближался к 60 млн руб. в год. Во внешней торговле СССР пушнина занимала в 20--40-е годы одно из трех первых мест, уступая лишь экспорту пшеницы и в отдельные годы -- нефтепродуктов. стр.