«Наука в Сибири» № 9 (2694) 5 марта 2009 г. СОКРАЩЕНИЕ ЧИСЛА МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ ПОГУБИТ РОССИЙСКУЮ НАУКУ Кадровый кризис, сокращение числа молодых ученых ставит под сомнение само будущее российской науки. Как пишет издание «Наука и жизнь», к такому выводу пришли специалисты Института проблем развития науки РАН (ИПРАН) на основе анализа обширных статистических данных о состоянии кадрового научного потенциала России. Всего на 1 января 2008 года исследованиями и разработками в РФ занимались 801,1 тыс. человек (из них 302,8 тысячи — исследователи), что составляет всего 41,2 % по отношению к 1990 году — году начала реформ. В расчете на 10 тысяч занятых в экономике России научный персонал за 1990-2007 гг. сократился с 225 до 107 человек. Сокращение численности работников продолжается и в 2000-е годы — на фоне увеличения кадрового потенциала науки в развитых странах. Особенно значителен его рост в Греции, Испании, Португалии, Финляндии, Австрии, Ирландии и Новой Зеландии. По мнению авторов исследования, этот успех — результат кадровой политики в научной сфере, проводимой в странах-участницах Организации экономического сотрудничества и развития (ОСЭР). По числу занятых в науке на 10 тысяч экономически активного населения в 2007 году Россия оказалась позади Финляндии, Исландии, Швеции, Дании, Японии, Люксембурга, Франции, Новой Зеландии и Норвегии. Показатель внутренних затрат на исследования в расчете на одного работника науки в РФ и вовсе микроскопический (43,7 тыс. долларов в 2006 году) по сравнению с развитыми странами. Например, в Швейцарии в 2006 году он составлял 294,5 тыс. долларов, в Австрии — 238,1 тыс. долларов, в Германии — 236 тыс. долларов. Авторы исследования обращают внимание на то, что сокращение кадров в науке шло стихийно и привело к деформированию ее структуры. Удельный вес исследователей уменьшился и составляет сейчас 49 %, то же произошло и с техниками (удельный вес — 8,1 % в 2007 г.). Одновременно доля вспомогательного и прочего персонала возросла до 42,9 %. Это говорит о том, что многие научные учреждения сокращают научно-исследовательскую деятельность и постепенно превращаются в хозяйственные субъекты. Уменьшение доли техников ведет к ухудшению состояния научного оборудования и снижает эффективность работы исследователей, вынужденных брать на себя функции технического персонала. Продолжается старение научных кадров. Исследователи в возрасте 50-59 лет составляют самую многочисленную группу — 27,8 %. Значительно увеличился удельный вес самых старших возрастных групп: сотрудники старше 60 лет составляют 23,1 % (в 1990 г. — 9 %). Средний возраст исследователей составляет 47,8 лет. На долю самых молодых научных работников (до 29 лет) приходится 17 %, ученых самого активного возраста (30-39 лет) еще меньше — 13,1 %. То есть молодые ученые, проработав некоторое время в науке, покидают ее — в основном из-за социально-экономических проблем. В результате увеличивается разрыв между разными поколениями исследователей, из-за чего возникла реальная опасность утраты преемственности в науке. Через десять лет, по мнению авторов обзора, ситуация может стать катастрофической из-за очередного грядущего демографического кризиса. Научный кадровый потенциал страны распределен по регионам крайне неравномерно. Более половины научного персонала приходится на Центральный федеральный округ — 51,9 %. С большим отрывом за ним следуют Приволжский (15,9 %), Северо-Западный (13 %), Сибирский (7 %) и Уральский (5,9 %). Такое неравномерное размещение научного потенциала негативно влияет, в конечном счете, на их экономическое развитие. Кадры высшей квалификации также более всего сосредоточены в Центральном федеральном округе: на его долю приходится 57,5 % докторов наук и 55,8 % кандидатов наук. При этом доля лиц с ученой степенью в общей численности научного персонала с 1990 г. выросла с 14,4 % до 26,4 % в 2007 г. Что, однако, вовсе не радует, поскольку стремление в получению степени связано с недостаточным уровнем оплаты труда исследователей. Лишь формальное повышение квалификации позволяет им добиться увеличение вознаграждения за свой труд, полагают авторы доклада. Одновременно в науке накапливается кадровый «балласт» — довольно многочисленная категория сотрудников с низкой квалификацией, которая не дает реального вклада в науку, но готова мириться с мизерной зарплатой. Низкое финансирование науки приводит к общему изнашиванию парка приборов, устареванию оборудования, выходу из строя крупных и уникальных научных установок. При этом в стране современное научное оборудование практически не производится, а то, что продается, из-за высокой цены недоступно научным учреждениям. В итоге исследователи не могут обеспечить мировой уровень научных результатов. Тем не менее, анализ показал, что во многих областях науки результативность исследований сопоставима с мировой. например, количество научных статей в Российской академии наук в 1996-2006 гг. на 1 млн долларовых затрат на НИОКР составило 70,7. Для сравнения этот показатель в Великобритании равен 22,8, Канаде — 19,1, Франции — 12,7, Японии — 6,6. Количество ссылок на публикации ученых РАН в 1996-2006 гг. на 1 млн долларовых затрат на НИОКР составило 269,5, что в два и более раз больше, чем у наиболее развитых стран. Тут следует отметить, что количество научных публикаций и индексы цитирования для РАН значительно превышают эти показатели для России в целом. Например, исследования, которые проводят в вузах, как правило, малозначимы (за исключением нескольких ведущих университетов). По мнению специалистов ИПРАН, к этому привело формальное разделение науки и образования. «Наука и жизнь», 09.02.2009  стр. 11