«Наука в Сибири» № 2 (2288) 12 января 2001 г. ИСПОВЕДЬ СОСТОЯВШЕГОСЯ ЧЕЛОВЕКА Александр КОНОПАЦКИЙ, кандидат наук. Судьба человека, согражданина, оказавшегося волею обстоятельств в другой стране, на "чужбине", в инокультурной среде, всегда интересовала русского читателя... И не только оттого, что другие народы, как считается, не страдают от весьма характерного преимущественно для русских чувства ностальгии (и в смысле тоски по родине, родным, местам, природе, людям, и по тяге к прошлому). Но и потому, что русского, живущего дома, в России, всегда волновал и волнует почти вечный вопрос: а как они, собратья и сограждане, прижились и устроились "там", в чужом, а порой, кажется, и весьма враждебном мире? Как сложилась и состоялась их жизнь? Примеров успешной адаптации к русской культуре как бывших разбойников с большой дороги -- варягов, с другой стороны -- грабителей-кочевников степных просторов, или французов и немцев; примеров как серьезных, так и карикатурных (вроде "железной воли" Н.С.Лескова), в отечественной литературе вполне достаточно. Гораздо меньше примеров обратного свойства. И если всякий более или менее уважающий себя иностранец в 18--19 веках, даже совершив одно путешествие в Россию, считал необходимым печатно и со всеми подробностями поведать о нем читающему миру, и, в первую очередь своим согражданам, издав по меньшей мере одну книгу, то русские таким стремлением не отличались. Книга Георгия Гебгарта-Федорова, видимо, первый в нашей литературе и довольно подробный рассказ о благополучной, судьбе такого человека, изложенный им самим (Гебгардт-Федоров Г.Л. "Из Германии с любовью к мачехе России". Москва, изд-во "Эслан", 1999. 304 с.). Что касается жанрового своеобразия произведения, то оно определено автором достаточно точно, несмотря на то, что само понятие исповеди не предусматривает широкой огласки, а имевшие место ранее некоторые образцы, написанные "за других", изрядно дискредитировали и жанр, и саму идею. В книге отсутствуют подробности того, как, при каких обстоятельствах автор со своими близкими еще во время войны оказался в западной части Германии. Именно это наиболее интересно российскому читателю, особенно представителю старшего поколения. Но это, по мнению автора, сюжет для отдельной книги. И, хотелось бы, чтобы в дальнейшем получила освещение эта сторона его биографии. Большой интерес представляют приводимые в книге исторические сведения, а также тонкие, четко подмеченные и очень точные наблюдения психологии, склада ума и образа мысли (менталитета), поведения представителей тех народов, с которыми автору приходилось общаться и работать. Почти афористичные оценки так и просятся в путеводитель по стране для туристов, либо в общедоступный справочник для иностранных гостей. Рассказ о неожиданном ночном посещении фабрики в Турции, о разработке вопросов совершенствования технологии и повышения производительности труда, визите рабочих и даже о том, что последнее слово в решении вопроса о сокращении рабочих было переложено хозяином предприятия на иностранца -- одно из многих и наиболее интересных в книге. Наглядно подтверждается правота известного киногероя (Сухова в фильме "Белое солнце пустыни"), повторявшего ставшей классической фразу: "Восток -- дело тонкое". Из весьма сложной встречи с "востоком" автор вышел достойно, с европейским расчетом, мудро и гуманно, как говорили раньше в Советском Союзе, приняв единственно правильное и профессионально грамотное решение. Азиатскому востоку противостоит Запад не только в виде современной Европы, но и в образе Америки, с ее своеобразным темпом и ритмом жизни, практицизмом и прагматизмом, расчетливостью. В этом плане книга может служить хорошим пособием по изучению культуры и психологии различных народов, их трудовой и профессиональной этики. К сожалению, автор очень мало сообщает о своем детстве. Но неизгладимое впечатление производит описание исхода жителей из горящего города в начале войны. Люди, несущие последние вещи... Соседка с решетом, в котором сидят квочка и цыплята... Бабушка с горшочком масла... Кинопленка, с помощью которой поджигали дома... Трогательно описание попыток найти друга -- одноклассника Мишку Хазанова в еврейском гетто и готовность мамы ради спасения выдать его за своего сына. Впечатляет рассказ о последующей судьбе Гюнтера и Володи -- друзей по учебе в институте. Во всем этом много общечеловеческого: неудачный брак, непонимание жены, внешне красивой, но бессердечной и глупой, чье имя становится нарицательным наряду с женой Сократа Ксантипой, рыцарский уход друга из дома... Кому не знакомы такие примеры из жизни друзей и родных! Хотя автор прожил большую часть жизни в "мире свободной конкуренции" на Западе, он сохранил в себе основные черты русского национального характера и на этом необходимо остановиться несколько подробней. Преобразования в Советском Союзе породили своеобразную эйфорию не только внутри страны, но и за ее пределами. Автор решается принять вместе с русским другом участие в строительстве нового общества. Правда, как европеец, практик, деловой человек, он видит всю бесперспективность создания многоотраслевых совместных предприятий, наивность надежд на то, что Европа не только нуждается в еще не произведенных сырье и товарах, но и начнет их активно приобретать для своих нужд. Более того, он отмечает полнейшую некомпетентность новоявленных предпринимателей в вопросах экономики, производства, сбыта, утопичность их мечтаний и надежд. А за описанием поездки в пензенский совхоз, выбранный в качестве базы для будущего совместного производства, вообще маячит тень великого сатирика Салтыкова-Щедрина... Автор четко говорит обо всем этом своим будущим партнерам. И, тем не менее, с чисто русской легкостью соглашается принять участие в грандиозном проекте, даже будучи убежденным в его заведомой обреченности на неудачу. Под свое честное имя он ищет каналы сбыта будущего сырья (как однажды ранее пытался наладить поставку оборудования для производства швейных игл для предприятий). Это чисто русская черта -- доверчивость и готовность на кажущиеся нормальному человеку абсолютно безумными шаги. И это неистребимо также, как то, что только русский может дважды "наступить на одни и те же грабли", предпочесть большого журавля в небе маленькой синице в руках вопреки и наперекор здравому смыслу и народной мудрости. Понятно желание автора увидеть Россию занявшей "свое настоящее место в нашем красивом мире" (Гебгардт-Федоров Г.Л. "Записки сына "врага народа". Москва, "Эслан", 1996), так ли уж и во всем ли он красив -- отдельный вопрос. Но в том-то и заключается ее, России, историческая беда и судьба, что сам путь в это счастливое будущее нелегок и непрост, он лежит через муки и страдания основной массы народа, испытываемые в последние годы (как, впрочем, в течение почти всей истории страны). Книга Г.Гебгардт-Федорова -- наглядное свидетельство того, что всякое дело должны делать профессионалы, люди, специально готовившиеся к этому, мастера и знатоки. И он открытым текстом говорит об этом. Беда же России, ее рок в том, что испокон века ее перестраивают и переделывают на свой лад случайные люди, неизвестно каким образом оказавшиеся на гребне событий -- зачастую авантюристы и проходимцы или выскочки с сомнительным прошлым. Естественно, что "культурный" или "цивилизованный" капитализм будет в России (если только когда-нибудь его "построят") очень не скоро. Ведь в Европе он складывался в течение веков. И поэтому невольно вспоминается анекдот об английском газоне, который поражает своей аккуратностью и красотой, ровной травкой. Для того, чтобы он постоянно был таким и хорошо выглядел, требуется всего два условия: поливать и стричь. Но проделывать эти нехитрые операции нужно регулярно в течение трехсот лет. Георгий Лионелевич Гебгардт-Федоров родился и провел детство в России, а живет в Германии. Он не писатель и не журналист. Он -- инженер и коммерсант, многое познавший на своем веку, много путешествовавший, видевший мир во всем его разнообразии. Он никого и ни о чем не предупреждает, ни от чего не предостерегает. Он размышляет и рассказывает о трагической судьбе своего поколения и поколения своих родителей. Он исповедуется в своих сокровенных мыслях и давних, еще детских, порой наивных и таких искренних согрешениях. Может быть, они и не так уж велики, особенно если учитывать возраст, в котором были совершены, и время, в которое жил автор. Но откровенная, искренняя исповедь должна снять давнюю тяжесть с его совести, облегчить душу. И, быть может, в чем-то даже предостеречь других от подобных поступков. Отдельные сюжеты могут быть рекомендованы для чтения детям, например "Горькие воспоминания". Он жизнелюб и оптимист, человек с большим чувством юмора. Мысли о России, ее прошлом и настоящем, вера в светлое будущее проходят через всю книгу. Оптимизм присутствует не только в названии, но и во всей структуре и большинстве сюжетов книги. Например, работая над рукописью, Георгий Гебгардт признался, что почти пятьдесят лет практически не писал по-русски. Но он сохранил не только любовь к классической русской литературе, к Пушкину, Лермонтову, Гоголю, но и глубокое знание их произведений. И примеров этому в книге очень много. Он сохранил живой, разговорный язык своего детства, своеобразные выражения и обороты речи того времени. И это делает честь автору. Пронести это через всю жизнь дано не каждому. Он не забыл ничего, даже мельчайших деталей того памятного для него времени. Автор явно любит свою профессию, которой посвятил большую часть жизни. Любит свою страну, друзей и соседей. Любит свое прошлое. Любит родину предков и свою тоже. Для него это Белоруссия, город Витебск, а еще шире -- Россия. России посвящен и к ней обращен этот труд. Конечно, кого-то может покоробить то, что родину автор называет мачехой. Но он пишет не только от своего имени, но и от имени многих тех, чьи жизни были неоднократно и жестоко переломаны в бурном водовороте событий 20-го века: друзей, близких, родных, а то и просто случайных знакомых со схожей в чем-то судьбой (сюжет "Юрка Капустин"). У автора своя философия, свое собственное видение мира. Он ни под кого не подстраивается и никому не навязывает свое мнение. У него на все свой собственный взгляд трезвого, расчетливого, азартного, страстного и, в то же время, доброго и счастливого человека. Именно то, что он прожил богатую событиями, счастливую жизнь и является причиной его доброты, как одной из основных черт русского характера. И этим он явно противоречит известному высказыванию великого поэта, сделавшего вывод о том, что "счастливые глухи к добру". Даже о самых мрачных страницах своего и близких прошлого он сумел сказать деликатно и очень мягко, отмечая что-то светлое, возвышенное, силу духа людей, чувство собственного достоинства. Это и рассказ о последней встрече с отцом, и о подруге родителей Мальвине, устыдившей шутивших по поводу ее вида немецких офицеров, и о директоре подмосковного завода, считавшем, что "тут надо помогать", и о мастере на все руки из Пензы... Лейтмотивом книги является повторяющаяся в разных местах ненавязчивая, очень простая и в то же время важная мысль. Для того, чтобы хорошо жить, надо хорошо учиться и очень хорошо, упорно трудиться, добросовестно исполнять свои обязанности, любить свою профессию. В этом заключается дидактичность книги, восходящая к трудовой протестантской этике, к здравому смыслу. стр.