«Наука в Сибири» ПУШКИН КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАТОР
С. КОМИССАРОВ.
Вновь и вновь обращаясь к творчеству А.С Пушкина, не устаешь восхищаться глубиной его проникновения как в "вечные" проблемы, так и в конкретные вопросы исторического процесса. Исключительное сочетание божественного вдохновения с талантом ученого-аналитика позволяет его произведениям выступать не только в качестве пояснения к уже свершившимся событиям, но и предсказывать будущее. Вот, например, как мог Пушкин знать о современном балканском кризисе? А ведь знал и создал в назидание потомкам замечательное произведение, помогающее разобраться в нынешней непростой ситуации.
Я имею ввиду поэтический цикл "Песни западных славян", опубликованный самим поэтом в 1835 г. В его основе лежит сборник "Гузла" ("Гусли"), созданный известным писателем Проспером Мериме, и увидевший свет восьмью годами ранее на французском языке. Последний всячески поддерживал вокруг сборника атмосферу мистификации, литературной игры. Как бы нехотя признав свое авторство, он настаивал на исключительно несерьезном отношении к самому процессу создания: писал, мол, по балладе перед завтраком, "до прихода дам в гостиную". Однако два лучших славянских поэта, Пушкин и Мицкевич, сразу же обратили внимание на публикацию и сочли ее подлинной. И как это нередко случается у гениев, даже в своей ошибке оказались правы. Последующие исследования показали, что Мериме работал над циклом не две недели, а целых семь лет, освоив значительное количество фольклорных и этнографических источников. Талантливый писатель, он сумел сохранить подлинно народный дух сербских песен, что и привлекло внимание его славянских коллег. Причем, если автор "Дзядов" ограничился переводом одного произведения, то Пушкин переложил цикл из 12 песен и добавил к ним еще пять, взятых из других источников. Из французского прозаического изложения он создал поэтические тексты высочайшей пробы, сделав их достоянием не только сербской, но и прежде всего русской литературы. Как писал Ф.Достоевский, "Песни западных славян" -- это шедевр из шедевров Пушкина, между шедеврами его шедевр..."
Не останавливаясь далее на художественных достоинствах цикла (об этом немало написано литературоведами), обратимся к его содержанию, поскольку поэтические прозрения нашего великого поэта оказываются удивительно актуальными. Суть его составляет драматическая история гордого народа, покоренного, но непокорившегося, сохранившего свою душу и веру, готового дорогой ценой платить за свободу. Поэтому столь злободневно звучат старые песни, прославляющие мужество героев, вышедших на бой против сильного врага. Вслушаемся же в репортажи Пушкина с полей балканской войны. Вот о начале бомбардировок: Было тихо. С высокого неба
И страшные последствия подлого нападения (на современном жаргоне -- "гуманитарная катастрофа"): На помосте валяются трупы,
Разбой вызывает у сербов боль, гнев и волю к отмщению:
Старики даже с нами согласны:
Потому и стремятся все туда, где ...дружину свою собирает
(Вот ведь, и имя сербского "воеводы" почти угадал Александр Сергеевич!).
А это уже о планируемой наземной операции: Стали биться мы жестоко,
Если же натовских "янычар" занесет не только в Сербию, но и в Черногорию, то о перспективах такого вторжения тоже сказано у поэта: Нам сдаваться нет охоты, --
(Это, кстати, и предупреждение тем из местных "демократов", которые стремятся разорвать узы двух братских народов и сепаратно договориться с НАТО за счет союзной Югославии).
Поэт подводит закономерный итог агрессии: И французы ненавидят
(Добавить к французам их нынешних союзников по блоку, а все остальное -- верно).
Все-таки жаль, что в западных университетах так плохо изучают мировую литературу. То, что Клинтон в этом отношении человек девственный, -- так и ему и положено, как Главному Американцу. Но тот же Ширак мог бы вспомнить произведения -- пусть не Пушкина, пусть своего соотечественника Мериме, -- и не задавать больше идиотских вопросов типа: Черногорцы, что такое? --
Уроки литературы, как и уроки истории, убедительно доказывают: народ можно победить, но народ нельзя покорить. Во всяком случае, этот народ. Пушкин тому свидетель.
г. Новосибирск.
стр. |