«Наука в Сибири» № 3 (2439) 23 января 2004 г. ОРИЕНТИРУЯСЬ НА КОНЕЧНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ Накануне конференции «Актуальные фундаментальные и прикладные проблемы геологии и геохимии нефти и газа» в институте чувствовалось приподнятое настроение. И не только потому, что эта конференция проводится в честь директора Института геологии нефти и газа СО РАН академика Алексея Конторовича и посвящается семидесятилетию со дня его рождения. Дело в том, что некоторые ученики и соратники юбиляра приехали в Новосибирск заранее, чтобы поработать, пообщаться с Алексеем Эмильевичем. В институте говорят, что его энергии хватит на всех, имея в виду его талант и способность руководить большими научными коллективами, объединенными на решение курупных национальных задач. Достаточно назвать комплексные программы развития геологоразведочных работ на нефть и газ в Западной Сибири, Восточной Сибири и Якутии. Он и сам участвовал в открытии и разведке месторождений. Образно говоря, он как будто специально родился для того, чтобы открывать, изучать основные источники энергии в нашей самой холодной стране… Кстати, когда я шла по институтскому коридору, направляясь в приемную директора, в уме вертелась есенинская строчка: «Мы пили за здоровье нефти и за гостей». Ведь эта самая таинственная нефть нас до сих пор кормит и согревает. И еще я убедилась, что в любой день, встречаясь с директором института, можно найти сюжет для небольшого рассказа. Так и случилось. Директор провожал гостя. Пользуясь привилегией давнего знакомства, я спросила Алексея Эмильевича — кто это и откуда, если не секрет? — Это один из моих учеников, сотрудник ЗАО «Красноярскгеофизика» Андрей Вотинцев, — охотно ответил А. Конторович. — Мы обсуждали план совместных работ по обоснованию перспектив нефтегазоносности Эвенкийского автономного округа. Мы вместе должны разработать предложения к программе лицензирования недр и программе региональных работ на территории округа. Кроме того, совместно разрабатываем рекомендации к программам геологоразведочных работ нефтяной компании ЮКОС в округе. Это геофизические работы и программа глубокого бурения на лицензионных участках этой нефтяной компании. — Были ли у вас сегодня другие важные встречи? — Днем я встречался с представителями мэрии г. Новосибирска и фирмы «Апекс». По инициативе мэра В. Городецкого специалисты мэрии разработали стратегический план устойчивого развития нашего города, и в настоящее время работают над программой его реализации. Один из важнейших разделов этого стратегического плана — проект «Развитие машиностроения и приборостроения города Новосибирска для топливно-энергетического комплекса до 2020 г.». Работа на ТЭК уже дает экономике города более 2 млрд. руб. в год. Есть все возможности увеличить объемы работ. В рамках реализации проекта мэрия Новосибирска планирует провести у нас в Академгородке выставку и небольшое совещание, которое должно сопровождать ее для того, чтобы привлечь внимание к возможностям промышленности города для работы на российский ТЭК. Мы обсуждали вопросы организации этих мероприятий с представителями мэрии, а несколько дней тому назад Николай Леонтьевич Добрецов и я встречались с В. Городецким, он приезжал в Президиум СО РАН, и также обсуждали эти вопросы. — Вы действовали от имени Президиума или Научного совета СО РАН, который вы возглавляете? — От имени Президиума. — А какие вопросы вы решали как директор института? — Работы, которые мы обсуждали с красноярским гостем, касались работ Института геологии нефти и газа. — Можно ли назвать наиболее интересные работы, которые завершил институт в прошлом году, книги, которые опубликовали ваши сотрудники? — С моей точки зрения, научная продукция далеко не всегда определяется количеством опубликованных книг и статей. Сибирское отделение, когда оно создавалось, было задумано для того, чтобы содействовать развитию производительных сил Сибири и, мне кажется, что главным критерием деятельности того или иного коллектива, является эффективность его работы на благо экономики Сибири, на развитие нашего федерального округа и, конечно, России в целом. Если с этих позиций оценивать то, что мы сделали в прошлом году, — я выделил бы несколько очень существенных результатов. Институт активно участвовал в разработке «Энергетической стратегии России до 2020 г.» Этот важнейший документ был одобрен Правительством РФ. Вторая позиция — институт также активно участвовал в разработке концепции формирования нового нефтегазового комплекса на территории Восточной Сибири и Республики Саха (Якутия). По поручению Министерства энергетики РФ мы разрабатывали такую концепцию, несколько раз представляли ее на коллегию Министерства энергетики и, с учетом замечаний работников министерства, других институтов и в процессе взаимодействия с нефтяными и газовыми компаниями, подготовили окончательную версию документа. Эта концепция была доложена на заседании Правительства РФ и также одобрена. Я считаю, что это весомый вклад в будущее развитие экономики Сибири, Сибирского федерального округа. Затем, в 2003 году совместно с рядом организаций (ВНИГНИ, СНИИГГиМС, ОАО «СибНАЦ») мы закончили выполнение крупного заказа Министерства природных ресурсов. Завершили количественную оценку перспектив нефтегазоносности одного из крупнейших в мире и самого богатого в России Западно-Сибирского нефтегазоносного бассейна. Эта работа сдана заказчику в начале декабря прошлого года. Мы оценили потенциал Западной Сибири с позиций научного знания, накопленного на рубеже веков, переработали и переинтерпретировали огромную геолого-геофизическую информацию. А ведь потенциал Западной Сибири — это большая часть российского потенциала, более 70 % ресурсов нефти и газа России. Тот, кто оценивает Западную Сибирь, оценивает практически всё. Эту работу мы сделали. И, наконец, последний важнейший результат. По поручению Министерства природных ресурсов мы разработали программу региональных работ, программу лицензирования недр на территории Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции. Это все важнейшие для национальной экономики документы, от качества выполнения которых, с моей точки зрения, во многом зависит будущее всей российской экономики. В прошлом году мы продолжали активно работать со многими нефтегазовыми компаниями. Выполняли крупные заказы таких компаний, как Газпром, Лукойл, ЮКОС, Сиданко и целый ряд других. И, естественно, институт вел фундаментальные исследования по широкому кругу вопросов геологии нефти и газа. Мы завершаем в 2004, самое позднее — в 2005 году многотомное издание «Стратиграфия нефтегазоносных бассейнов Сибири». Эта работа выполняется специалистами нашего института и СНИИГГиМСа, в котором я более тридцати лет работал, и, как говорят все эксперты, такая монография не имеет аналогов в мировой литературе. Это обобщение всего опыта в области биостратиграфии и региональной стратиграфии за сорок пять лет существования Института геологии и геофизики АН СССР (ныне ОИГГиМ СО РАН) и СНИИГГиМСа. Эта серия монографий, которые станут настольными книгами российских геологов, как минимум, в ближайшие 20-25 лет. Я в этом глубоко уверен. Подобный перечень можно продолжить. — Алексей Эмильевич, вы публикуете много статей в научных геологических и экономических журналах, в газетах, выступаете по телевидению. Еще в 2000 году вы и ваши соавторы опубликовали в журнале «Нефть России» статью, а можно ли сейчас говорить о нефти России, если она принадлежит олигархам, нефтемагнатам? — Я так пессимистически не думаю. Российская конституция и наше законодательство предусматривают, что недра принадлежат государству, народам, обитающим на территории нашей страны. Поэтому нефть — это собственность государства. Для того, чтобы ее добыть, извлечь, реализовать государство использует политику лицензирования недр. Любой недропользователь, физическое лицо или нефтяная компания, которая желает добывать природные ресурсы, должны получить на это лицензию. При наличии лицензии недропользователь на заданных государством условиях (они называются «лицензионным соглашением», которое по закону является неотъемлемой частью лицензии) добывает нефть, газ или руду и реализует ее. За добытую нефть платят налоги и т.д. Если законодательство хорошее и если мы правильно формулируем лицензионные соглашения, то государство от этого только выигрывает — обогащается. Если чиновники, которые подготавливают лицензии и формируют лицензионные соглашения работают неграмотно или, что еще хуже, коррумпированы, то, конечно, можно всё проторговать. Именно по этой причине наш институт уделяет много внимания технологии формирования программ лицензирования недр и лицензионных соглашений. Как правильно, отдавая участок недр для добычи, сформулировать лицензионные соглашения; сколько нефти и когда должен добывать недропользователь, в каких объемах и где должен проводить геологоразведочные работы, какие должен решать экологические проблемы, и т.д. — все это должно быть научно обоснованно и включено в лицензию. Недропользователь, после добычи и реализации нефти или любого другого полезного ископаемого, должен платить налоги федерального, регионального и муниципального уровней, инвестировать геологоразведку, нефтедобычу, обновление основных фондов и прочего. К сожалению, лицензионные соглашения у нас зачастую составлены плохо, а, коль скоро они плохо составлены, — требовать от недропользователя большего нельзя. Как говорят у нас на Руси, нечего на зеркало пенять, коль рожа крива. Нечего ругать капиталиста, который заинтересован в наращивании прибыли, если неправильно сформулировано лицензионное соглашение. Наша работа направлена на то, чтобы помочь государству, субъектам Федерации правильно формулировать эти условия. Такую работу мы ведем в Западной и Восточной Сибири. Взаимодействуем со многими администрациями субъектов Федерации. У нас очень хороший тесный контакт с администрациями Томской, Новосибирской и Омской областей. Мы провели в прошлом году интересную работу и достигли консенсуса с администрацией Иркутской области. В меру наших сил и умения стараемся направить этот процесс в правильное русло. — А помогаете ли вы правильно формулировать законы? — Мы даем свои рекомендации, и иногда к ним прислушиваются. Вопрос о том, что надо совершенствовать налоговую систему и законодательство Сибирским отделением РАН рассматривался неоднократно. В первую очередь это касается ренты и путей ее использования. Несколько лет тому назад, когда формировалась «Стратегия экономического развития Сибири», Сибирское отделение обращало внимание на эти вопросы, но нас не понимали. Сегодня как будто бы все говорят о том же. Разница при этом состоит в следующем. Мы говорим, что надо взять сверхприбыль в виде ренты и направить ее, в первую очередь, на развитие экономики и на подъем уровня жизни населения Сибири. Наши московские оппоненты и те, кто творит законы, хотят, чтобы все эти деньги ушли в федеральный бюджет. Вот в этом у нас серьезные расхождения. Тут нам еще придется за многое побороться. — Какие-то документы уже приняты? Вам удалось чего-то добиться? — Аппарату Полномочного представителя Президента удалось добиться принятия Правительством «Стратегии экономического развития Сибири». Сибирское отделение активно участвовало в этом процессе. Одобрена Правительством и концепция формирования Восточно-Сибирского нефтегазового комплекса, в разработке которого мы играли ведущую роль. Наконец, Правительством одобрена «Энергетическая стратегия России», в разработке которой мы также принимали участие. Эти результаты не следует переоценивать, но они есть. Я уже говорил вам об этом в начале нашей беседы… — Каким образом вы взаимодействуете с нефтяными компаниями в новых условиях? — Многие компании активно участвуют в формировании стратегических документов правительства. Их мнение всегда принимается во внимание. Особенно активно работают в подготовке подобных документов такие компании, как Газпром, ЛУКойл, Роснефть. Мы все работаем в одной команде. — А кажется, что государство отдельно и эти компании — отдельно. — Отвечу на это — всегда надо отдавать себе отчет, что интересы государства сегодня и завтра и интересы компаний не строго идентичны. И, когда компания проводит свою политику в рамках закона, она имеет на это право. Правительство, государство должны регулировать свои отношениями с компаниями, чтобы направить процесс в нужное русло. — Поговорим о нефти и газе с научной точки зрения. Спорят ли ученые до сих пор о происхождении нефти? Органического или неорганического она происхождения? Я читала недавно вашу статью по этому поводу, как мне показалось, с этим связанную. — Статья в журнале «Геология нефти и газа», о которой вы говорите, посвящена несколько другому, и писал я ее по зову сердца. Мне казалось очень нужным обобщить, чего же достигла наука в области нафтидогенеза в XX веке, определить, какие вопросы остались нерешенными и наметить пути, по которым, как мне кажется, наша наука будет развиваться в XXI веке. Что касается собственно проблемы образования нефти и газа, то по предложению известного тележурналиста Александра Гордона, академик А. Дмитриевский и я несколько месяцев назад провели часовую беседу и обсуждали эту проблему. С моей точки зрения, всё, что сегодня знает наука о происхождении нефти и газа, однозначно доказывает, что человечество добывает и эксплуатирует углеводороды, которые имеют своим источником изначально живое вещество, переработанное в осадочных породах при повышенных температурах и давлениях. В пользу того, что нефть имеет биогенное органическое происхождение, говорит масса изотопных и биогеохимических данных. Это не исключает возможности абиогенного синтеза углеводородов. В рамках нашей сегодняшней беседы я не хотел бы дальше углубляться в эту проблему. Нельзя не признать, что идеи абиогенного синтеза нефти сегодня пропагандируют многие… Как во всякое смутное время, появилась масса не очень грамотных, плохо учитывающих или вовсе не учитывающих современные аналитические результаты выступлений и статей о том, что нефть имеет неорганическое происхождение. Утверждают, что если нефть имеет органическое происхождение, то ее ресурсы исчерпаемы, а если абиогенное, то неисчерпаемые. Это выдумки дилетантов. На севере Красноярского края есть уникальное Талнахское медно-никелевое месторождение. Металл в его рудах имеет заведомо эндогенное, глубинное происхождение. Но такие месторождения не образуются каждый год. Для их формирования необходимо уникальное стечение обстоятельств и миллионы и миллионы лет. Значит, для человечества ресурсы подобных месторождений также исчерпаемы. Когда меня спрашивают, что я думаю о неорганическом происхождении нефти, я говорю, что по этому вопросу лучше обращаться к академику Э. Круглякову, поскольку о том, что такое современная лженаука, лучше Эдуарда Павловича не говорит никто. Хотя нам всем надо бороться с лженаукой. Спекуляций на науке у нас стало слишком много, в том числе и в нефтяной геологии. Это вредно. На конференции, которая пройдет у нас в институте в конце января, я собираюсь систематизировать доказательства биогенного синтеза нефти. В последние годы я очень много говорил о том, сколько мы будем добывать газа и нефти, в каких объемах нужно проводить геологоразведочные работы, как нужно строить стратегию развития нефтегазового комплекса, что, боюсь, изрядно надоел всем этими выступлениями. Я хочу выступить с докладом по чисто научной проблеме. — Алексей Эмильевич, любое доказательство требует выводов. Что вы можете сказать о главных источниках энергии, что нас ожидает в этом мире? — Биогенная теория происхождения нефти, которая, бесспорно, подтвердила свою предсказательную силу, показывает, что ресурсы нефти и газа на Земле конечны, и в середине XXI века добыча нефти и газа в мире будет падать. Нефть и газ будут все более дорогими, и во второй половине XXI века им на смену должны прийти новые источники энергии. Какие это будут источники энергии? Лауреат Нобелевской премии академик Ж. И. Алферов считает, что это будет энергия Солнца, перерабатываемая в электрическую фотоэлементами нового поколения с высоким коэффициентом полезного действия. Специалисты в области ядерной физики утверждают, что во второй половине XXI, энергетика станет термоядерной. Наконец, наука работает над проблемой водородных источников энергии. Все это реально и все это — будущее человечества. Возможности научного поиска бесконечны… Беседовала Галина Шпак. Фото В. Новикова. стр. 3