«Наука в Сибири» НЕТТО-ЭНЕРГИЯ ПРОФЕССОРА БУРДУКОВАЮбилейный год для профессора Анатолия Бурдукова оказался «энергетическим». Его доклад, прочитанный на первом Сибирском энергетическом конгрессе, может быть, прозвучал не так громко, но определенно выразил основную цель объединение проблем энергетики, «большой» и «малой», экономики и экологии. Галина Шпак
Доклад, представленный в соавторстве с директором Института теплофизики СО РАН член-корр. РАН С. Алексеенко, назывался просто «Новые технологии в энергетике», В докладе обращалось внимание на состояние реальных объектов энергетики в России и в Сибири в сравнении с мировыми тенденциями. Известно ведь, что энергетика, энергия это реальный механизм контроля всех систем жизни и деятельности людей и государств. И, кстати, наш ум, мышление также энергетический процесс. В этом смысле наука развивается за счет использования высококачественной формы энергии ее носителей. Нетто-энергия (полезная энергия) научного работника определяется не только количеством опубликованных статей и монографий, но и приложениями, предлагаемыми наукой, в конечном итоге, для улучшения качества жизни и работы людей. Ученые, занимающиеся прикладной наукой, называют себя многостаночниками. Во всяком случае, это слово промелькнуло в разговоре с Анатолием Петровичем Бурдуковым ведь он всю жизнь связан и с академической, и с отраслевой «энергетической» наукой. Недавний конгресс, который проводился в новосибирском Академгородке хороший повод для разговора. К сожалению, о большой энергетике говорилось мало, честно признался А. Бурдуков. На мой взгляд, конгресс имел сырьевую направленность. Все разговоры шли о том, как надо хорошо добывать нефть и газ, транспортировать и продавать. Тем не менее, конгресс был полезен специалисты разобрались в том, что у нас происходит с ресурсами и проблемами топливно-энергетического комплекса страны и Сибири, какие задачи стоят перед геологоразведкой. Серьезные разговоры шли об угольной промышленности. По сравнению с нефтегазовыми ресурсами, угля раз в десять больше. И, на мой взгляд, надо больше внимания уделять энергетике, основанной на угле, учитывая, что сибирская энергетика, не считая Тюменский регион, на 90 % именно угольная. В своем докладе вы доказали это? В докладе проанализированы мировые тенденции развития энергетики и дана оценка существующих в мире технологий, в т.ч. в России. Технологии существуют. Вопрос не в том, что надо придумывать нечто новое вопрос в освоении существующих технологий. В нашей стране не занимаются этим. Как и вся отечественная промышленность, «большая» и «малая» энергетика далека от совершенства. По техническому и технологическому уровню это 60-70-е гг. прошлого столетия. Тогда в стране запускали примерно 10 млн квт установленной мощности в год. А за все перестроечные годы мы не выполнили даже годовой нормы. И новые технологии не развиваются. Единственная в стране Северо-Западная парогазовая станция, запущенная в Ленинградской области, не спасает положения. На опытной станции РАО ЕЭС России Несветай ГРЭС в Ростовской области, где должны были развиваться технологии циркулирующего кипящего слоя и сжигания в шлаковом расплаве, до сих пор ничего не сделано. Оборудование приходит в упадок. Это и обычное энергетическое оборудование, и оборудование для производства тепла в коммунальном хозяйстве. Ситуация достаточно напряженная. Немного грустно даже. Так оно и есть. Все эти разговоры о промышленном росте На том же конгрессе комментировались показатели роста ВВП за прошлый год приблизительно 7 %! Но из них 4 % за счет информационных технологий. Полезная, необходимая вещь. Такой бы прорыв в обновлении и развитии обычных энергетических технологий в той же теплоэнергетике, в интересах которой мы работаем! Наша лаборатория экологических проблем теплоэнергетики ориентирована на совершенствование угольной энергетики. Уголь наиболее перспективное топливо в мире и в России, конечно. Раньше считалось наоборот уголь загрязняет атмосферу, лучше использовать экологически более чистый газ. Углю в чистом виде отводилась второстепенная роль в энергетике XXI века. Американцы любят чистую атмосферу? У них почти 60 % теплоэнергетики это уголь. Значит, нужны хорошие технологии. Технологии сжигания угля, хорошие системы очистки дымовых газов, надежные системы управления процессом сжигания топлива. Чтобы эти технологии были экономически выгодны и экологически безопасны. Вы стремитесь использовать результаты исследований для создания экологически чистой тепловой электростанции? Да. Например, мы занимаемся новыми технологиями сжигания угля в виде микропомола. Это совместная разработка с научной группой Института химии твердого тела и механохимии. В лабораторном корпусе нашего института построен довольно мощный стенд в один мегаватт, на котором и проводятся эксперименты. Это что? У вас котел стоит, как на ТЭЦ? Котелок небольшой, на котором уголь перед сжиганием доводится до состояния помола размера частиц примерно 30 микрон, против 80 микрон в современных действующих котлах на станциях, что позволяет создавать факел, который горит так же, как мазутный. И это выгодно? Мазут в пять раз дороже, чем уголь. В объектах промэнергетики это серьезная проблема, и мы эту проблему в состоянии решить. У нас ведь беда в том, что в стране всего много. Сейчас много газа. Цены на газ ниже, чем на уголь. Пока. Там, где есть газовая труба, сжигают газ. Тем не менее, в Сибири основная энергетика угольная. В этом году, надеюсь, на котельном Бийском заводе мы поставим и запустим газомазутный котел производительностью 6,5 т пара в час. Прямо на заводе переоборудовать котлы и проводить испытания? Конечно. В объеме газомазутного котла будем замещать эти продукты углем микропомола. Это позволит решить проблему замещения мазута в котлах промэнергетики, как я уже говорил. Все сибирские регионы довольно сильно подвержены влиянию цен на мазут. Словом, стоимость тепловой энергии очень высока. Региональные бюджеты не выдерживают. Бюджеты не выдерживают, а новые технологии никто не берет? Массово пока нет. Сейчас наша задача провести пилотные испытания на промышленных установках в Бийске и Барнауле. Мы думаем, что наши технологии будут иметь большой спрос. В Барнауле мы работаем с Алтайэнерго на ТЭЦ-2. Устанавливаем систему розжига и стабилизации горения факела в обычных энергетических котлах за счет угля микропомола. И там же испытываем плазменные технологии, используя практический опыт специалистов Плазменного центра РАО «ЕС России» в г. Гусиноозерске, где расположена одноименная ГРЭС.Сотрудники центра работают вместе с Институтом теплофизики. И эту технологию планируем запустить до конца года. Кроме того, разработаны новые системы улавливания золы после сжигания топлива. Для малой энергетики используются сухие способы. КПД достигает 95 %. А для объектов большой энергетики предназначены газожидкостные системы вихревые скруберы, иначе - центробежно-барботажные аппараты, которые очищают до 50 тыс. кубометров газа в час на один модуль. Такие модули установлены на новосибирской ТЭЦ-4, где общий объем улавливающих систем 800 тыс. кубов газа в час. Еще в лаборатории разрабатываются системы контроля уровня концентрации различных газов, выходящих после сжигания угля, газа и мазута. Анатолию Петровичу в институте удалось создать и оборудовать уникальный экспериментальный стенд, вступает в разговор сотрудница института, которая принесла некоторые документы. Такой установки нигде в России нет. У нас проводятся эксперименты для широкой гаммы углей, начиная с антрацита. Но для промышленности, чтобы она использовала разработки ученых в реконструкции или вводила бы новые технологии, обязательно необходимы опытно-промышленные испытания применительно к реальным условиям. И основная проблема в том, что на завершающей стадии НИОКР никто не может или не хочет взять на себя ответственность. Из-за высокого риска не хотят вкладывать деньги. Один проект институту удалось реализовать через Фонд Бортника. Средств, конечно, недостаточно, но с помощью этой поддержки, возможно, удастся ускорить работу на Барнаульской ТЭЦ-2. Дело в том, добавляет А. Бурдуков, что когда-то существовали такие соотношения по объемам финансирования работ: академическая наука примерно единица затрат, отраслевая наука десять, а промышленность сто. А сейчас хотят всю эту работу взвалить на академическую науку, поскольку промышленность в упадочном состоянии, а многие отраслевые институты и вовсе прекратили свое существование. Мы, как и все ученые, наверное, стараемся свое дело делать хорошо, хотя отношение к науке и востребованность ее очень мала. Все знают, что наука это будущее любой страны. Мне приходилось бывать на фирме «Сименс» в Германии. Затраты на науку этой известной фирмы больше, чем финансирование всей науки в нашей стране. Ситуация сложная. Хотя сейчас в Сибирском отделении принимаются меры по материальному обеспечению науки, пополняется, насколько возможно, приборный парк, институты консолидируются, выполняются интеграционные проекты. И мы в том числе работаем не только в пределах Новосибирского научного центра, но и с институтами Иркутска, Красноярска, Кемерова, Якутска, Могу назвать для примера интеграционный проект «Экологически чистая угольная энергетика», который продолжается уже шестой год. В проекте участвуют, кроме нас, институты Систем энергетики, Химии твердого тела и механохимии, Угля и углехимии, Экономики и промышленного производства. Разработки Сибирского отделения исчисляются сотнями. Наука затоварилась грустная шутка. И по этой причине ситуация не из легких. Несмотря на то, что случаются, и довольно часто, правительственные награждения ученых и других деятелей культуры высокими наградами и премиями. Премии и награды, конечно, всегда приятны, но и поддержка науки государством на данном этапе развития страны, ради ее блага, крайне необходима. Мы еще как-то справляемся с трудностями, стараемся работать широко для того, чтобы заработать деньги для себя и для тех, кто рядом. Но формально и фактически у молодежи почти нет стимулов для работы в науке. Раньше было хотя бы почетно, да и материально намного лучше. Молодых надо как-то подбадривать. Стараемся, но обманывать неприлично. У вас в лаборатории есть молодые? Мало. Самые энергичные уходят. Но преемника вы себе готовите? Молодого? Надеялся на одного парня, но жизнь есть жизнь Мои ребята с готовыми диссертациями работают сейчас на заводе. И что может чувствовать российский профессор, у которого к тому же доходы меньше, чем у кондуктора автобуса? Поэтому и отношение к науке таково. А лекции вы читаете сейчас? Читаю, но только в Институте повышения квалификации энергетиков. Петербургский филиал находится в Новосибирске. Ну, тогда мы не останемся без тепла. Наша невольная собеседница, экономист Галина Чернова очень эмоционально говорила мне о профессоре что он душа институтских семинаров по энергетике, «горнилище и чистилище», все идут к нему при подготовке к защите диссертаций, особенно если предлагаются прорывные идеи в энергетике, а такое случается в институте. Все идут к Анатолию Петровичу, потому что он специалист широкого диапазона; он образцовый семьянин, у него прекрасная жена и сыновья. Сильный человек силен во всем и в земных делах он талантлив: рыбак, охотник, в своей деревенской усадьбе выращивает дыни и арбузы. Анатолий Петрович поклонник оперного театра и нашего симфонического оркестра, а иногда и сам садится за рояль. Анатолий Петрович, кто вам больше по душе из композиторов? Шопен, Бетховен. Когда-то я мог почти профессионально играть. Дома хороший инструмент. Но давно не открывал крышку. Что ж, «черное золото» и наука требуют жертв и полезной энергии от человека. Фото В. Новикова стр. 5 |