«Наука в Сибири» № 17-18 (2503-2504) 6 мая 2005 г. Я ВОЛНУЮСЬ, ЗАСЛЫШАВ ФРАНЦУЗСКУЮ РЕЧЬ… Эти слова поэта-фронтовика Евгения Долматовского из знаменитой в шестидесятые годы песни о боевом содружестве советских и французских летчиков герой моего рассказа имел бы полное право отнести к себе. Но он очень не любит местоимения «я» и, вспоминая о войне, предпочитает говорить «мы». Накануне первой встречи сердце переполнялось предчувствием журналистской удачи — много ли ветеранов полка «Нормандия-Неман» встречает с нами 60-летие Победы? Выслушав эти соображения, Юрий Петрович Рыков на какое-то время задумался, потом кивнул головой: «На нашей стороне Волги — один». Юрий Плотников, «НВС» Год рождения 1924-й пошел на войну в 1942-м. В начале мая райвоенкоматы Семипалатинской области, где перед войной жила семья Рыковых, формировали группу призывников, досрочно окончивших среднюю школу, в основном значкистов ГТО, ПВХО, ГСО, ВС — «Ворошиловский стрелок» для направления на учебу в Волчанскую военную авиационную школу авиамехаников ВВС РККА. Курсантами этой школы и стали в свои неполные восемнадцать лет Юрий Рыков с другом-однокашником Виктором Бычковым. Еще в сорок первом авиашкола была эвакуирована подальше от линии фронта — в Средне-Азиатский военный округ, город Сталинабад. После карантина и соответствующей санобработки новобранцы получили обмундирование: гимнастерку и шаровары «х/б, б/у, р/с» (хлопчатобумажные, бывшие в употреблении, рядового состава) с курсантскими петлицами, ботинки с обмотками и буденовку с голубой звездой. Отделение десятиклассников обучалось по сокращенной программе. Немного строевой подготовки: «Коротким — коли!», «Длинным — коли!» Разборка — сборка авиапулемета ШКАС и винтовки Мосина с закрытыми глазами. Азы теории: конструкция и ремонт самолета И-16, авиамотора ВК. Для лучшего запоминания — частушка: «Картер на моторе есть один, Вылит он из сплава силумин, И к нему по оба бока С гильзами ставятся два блока, А для уплотненья — паронит…» Практического опыта курсантам предстояло набираться во время трехмесячной стажировки в строевых авиачастях. Но летом 1942 года немецкие войска устремились к Волге. Возникла реальная угроза потери Сталинграда. Нарком обороны обратился к войскам с приказом № 227 «Ни шагу назад!» Решением ставки ВГК под Сталинград были направлены курсанты военных школ и училищ. Так стажировка стала фронтовой. Жара летом 1942-го стояла страшная. Почти весь маршрут воинского эшелона Сталинабад-Аральск-Сталинград ехали на крышах теплушек. Выгрузились в Заволжье, где к тому времени на полевых аэродромах базировались части 8-й воздушной армии под командованием Героя Советского Союза, ветерана боев в Китае и Испании генерал-майора Т. Хрюкина. Задача перед армией была поставлена практически невыполнимая: защитить от бомбежек оборонявшие город войска, переправы, базы снабжения, свои аэродромы на левом берегу. У немцев — почти двукратное превосходство в силах, в 8-й воздушной — устаревшие «ишаки», По-2 и т.п. Но выстояли! Курсантам-стажерам повезло — на аэродроме, куда их направили, размещался авиаполк, прибывший на фронт на самолетах Як-1. Красавец-истребитель с надежным мотором, мощным пулеметно-пушечным вооружением покорил с первого взгляда. Познакомились с летчиками-фронтовиками, опытными техниками, у которых было чему поучиться. «Студентов» быстро распределили по участкам, началась тяжелая мужская работа. Постоянная «готовность № 1», одуревающая жара, тревожные команды «воздух»… Радовала в основном информация армейской печати о победах летчиков-гвардейцев Шестакова, Морозова, сержанта Лавриненкова… Самым тяжелым для летчиков и обслуживающего персонала был июль-август, когда немцы прорвались в город и вышли к Волге. По ночам над Сталинградом полыхало багровое зарево. В этой обстановке совершенно незамеченной осталась посадка для дозаправки на соседнем аэродроме транспортного самолета Ли-2, летевшего из Тегерана в Москву с французскими летчиками-добровольцами на борту. «Соколов де Голля» встречал на аэродроме командующий армией генерал Т. Хрюкин. Остальные сталинградцы узнали об их прибытии в Советский Союз из газеты «Правда». Фронтовая стажировка прошла успешно, без потерь. Командование школы получило от Военного совета Сталинградского фронта благодарность за отличную работу группы стажеров — младших авиаспециалистов. Возвращались с фронта в составе военно-санитарного поезда, доставлявшего раненых бойцов на лечение в солнечный Таджикистан. Встречал курсантов начальник школы уже в полковничьих погонах, введенных с начала сорок третьего. Второго января 1943 года выпускники-авиамеханики приняли воинскую присягу. В тот же день партийная комиссия школы приняла сержанта технической службы Юрия Рыкова кандидатом в члены ВКП(б). При распределении на дальнейшее прохождение службы командование исходило из сложных стратегических соображений, непонятных непосвященным. Неразлучный друг Витька Бычков получил направление на Дальний Восток. Потом, в сорок пятом, писал письма из Порт-Артура. Сержанту Рыкову выпал Сибирский военный округ, в/ч 53835, Новосибирск, 26 п/о, а если отбросить завесу секретности — 20-й запасной истребительный авиаполк. Запасная авиационная бригада в составе двух полков, 19-го и 20-го, базировалась на новосибирском аэродроме Толмачево. Юрий Рыков попал в звено управления полка, так называемую «королевскую авиацию». Летательные аппараты там были самые разновидные: И-16, По-2, Р-5, УТ-1, УТ-2, УТИ-4… Даже с аэросанями приходилось иметь дело. Довелось обслуживать и американские машины, осуществлявшие перелет по трассе Аляска — Сибирь — фронт. Идет тяжелый «Бостон», за ним — звено «Аэрокобр». Садится, бывало, а у него «нога» подломилась, винтом по земле скребет… С тех самых пор хранится у Юрия Петровича пара инструментов, оставленных в кабине самолета американским коллегой — механиком: отверточка маленькая и ключ-шведик на четырнадцать. Пробовал покрутить — лучше нового. Но основной задачей запасной бригады была обкатка самолетов Як-7 и Як-9, поступавших с завода им. Чкалова. Завод выпускал более 30 машин в сутки. После испытаний часть самолетов расстыковывали и эшелонами отправляли на Восток, часть — на Запад «лётом». Прибывали на переформирование авиационные полки с фронта. В Толмачево их пересаживали с И-16 на Яки, при необходимости доукомплектовывали личным составом. С одним из полков улетел на фронт стартех соседнего 19-го полка старший лейтенант Сергей Агавельян, с которым Рыкова судьба сведет очень скоро. — Сегодня многие не верят, как мы тогда рвались на фронт, — вспоминает Юрий Петрович. — Как это так, отец воюет, а я в тылу? Некоторые просто убегали. Но дождались — летом 1944 года в СибВО поступил запрос на авиамехаников-сибиряков. На этот раз сержанту Рыкову повезло — он был включен в состав группы. Приняли во внимание, что уже успел понюхать пороху под Сталинградом. Суета поднялась страшная — сказали, что посылают куда-то для открытия Второго фронта. Обмундировали во все офицерское, дали пустые кобуры, вместо вещмешков — брезентовые портпледы и, страшно сказать, в вагонах (вместо теплушек) отправили на Запад. Второй фронт оказался Тулой, где проходила пополнение людьми и переформирование в полк французская истребительная эскадрилья «Нормандия». Неожиданная встреча: старшим инженером полка оказался знакомый по Толмачево С. Агавельян! Где-то пересеклись фронтовые пути двух авиачастей, и офицер, знавший после Академии французский язык, был причислен к «Нормандии». (После войны гвардии майор-инженер, кавалер орденов Почетного легиона и «Военный крест» Сергей Давидович Агавельян более 30 лет возглавлял совет ветеранов полка.) Мы расстались с французскими добровольцами на Сталинградском фронте, где их транспортный самолет приземлился в конце 1942 года. В Иваново, где формировалась эскадрилья, французам предложили на выбор любые типы истребителей, хотя бы и иностранных. Выбор пал на Як-1. Несколько месяцев спустя, весной сорок третьего, «Нормандия» была уже под Курском, где и остался навсегда почти весь ее первый состав во главе с командиром Жаном Тюляном. Летчиками французы были отменными, храбрости отчаянной, но дрались поначалу каждый за себя, отчего и несли большие потери. Пришлось перенимать у советских истребителей отработанную в боях тактику действий парами: ведущий — ведомый. После этого дело сразу пошло на лад. А с авиамеханиками получилось так: свои сенегальцы на русских морозах быстро скисли, и пришлось их отпустить в более теплые края. Но еще в Иваново несколько самолетов обслуживали механики-сибиряки. После этого французы настоятельно требовали: нам — только сибиряков. Советское командование пошло навстречу. В августе 1944 года перевооруженный новейшими скоростными истребителями Як-3 полк «Нормандия» прибыл в город Алитус на Немане, где базировались части 303-й Смоленской Краснознаменной ордена Суворова истребительной авиадивизии (комдив — Герой Советского Союза генерал-майор Г. Захаров). Дивизия входила в состав 1-й воздушной армии под командованием легендарного летчика генерал-лейтенанта Михаила Громова. Здесь, прикрывая с воздуха форсирование крупной водной преграды, полк получил наименование Неманского и стал отныне называться «Нормандия-Неман». Особенно запомнился день 15 октября в самом начале Восточно-Прусской операции, когда летчики полка сбили 29 самолетов противника, не понеся при этом потерь. Всего же на счету полка «Нормандия-Неман» 273 сбитых вражеских самолета. Более двадцати раз полк был отмечен в приказах Верховного Главнокомандующего. Сорок два французских летчика не вернулись из боевых вылетов. В декабре 1944 генерал де Голль, посетивший Советский Союз с дипломатической миссией, выразил желание побывать в полку. Но советское командование воспротивилось, поскольку на фронте в это время шли ожесточенные бои. Поэтому полк вызвали на встречу с де Голлем в Москву. В столице лидер французского Сопротивления вручил всему летному и техническому составу полка ордена «Военный крест»: механикам — со звездой на ленте, летчикам — с пальмовыми ветвями по числу сбитых самолетов. Тогда же многих летчиков наградили советскими орденами. Четверо — Марсель Альбер, Жак Андре, Ролан де ля Пуап и Марсель Лефевр (посмертно) — стали Героями Советского Союза. Победу полк встретил в прусском городе Эльбинг (ныне Эльблонг в Польше). Еще до официального объявления весть пронеслась по всем фронтам от радиста к радисту. Ликованию не было предела. Стреляли в воздух из всех видов оружия. До этого так же радовались известию об освобождении Парижа. Но тогда за Вислой еще были немцы, которые, заслышав непонятную стрельбу, на всякий случай ударили через реку из пушек. Хорошо, что не попали! Теперь же до последних окруженных группировок, еще продолжавших сопротивление, надо было только лететь. По старой рыцарской традиции французскому воину положено возвращаться домой с оружием. Советское командование передало в дар Франции 40 истребителей Як-3. Машины выбирали самые лучшие, к дальнему перелету готовили тщательно. В середине лета 1945 года полк поднялся в воздух курсом на родину и 20 июля приземлился на аэродроме Ле Бурже близ Парижа. По всему маршруту полк сопровождала группа механиков во главе с С. Агавельяном. Те, кто остался дома, были направлены на подмосковный аэродром Люберцы, где формировалась истребительная дивизия для участия в параде Победы. Еще 24 мая 1945 года Генеральный штаб разослал по всем фронтам директиву с подробными указаниями о подготовке и прибытии в Москву к 10 июня сводных полков для проведения парада в честь победы над Германией. Программа парада включала как прохождение торжественным маршем сводных полков фронтов, так и пролет парадных дивизий основных родов авиации: истребительной, штурмовой и бомбардировочной, а в заключение — показательный воздушный бой. Парадная истребительная дивизия в составе десяти девяток формировалась на базе Высшей офицерской школы воздушного боя в Люберцах. Бомбардировщики и штурмовики готовились на соседних подмосковных аэродромах. Громадное впечатление произвело зрелище одновременного пролета трех родов авиации во время торжественной репетиции. В колонне девяток на сомкнутых интервалах и дистанциях над головой пролетала армада самолетов, заполнивших все небо до горизонта… И вот наступило утро 24 июня 1945 года. Небо было пасмурное, низкая облачность, моросил дождь… Десять часов утра, бой кремлевских курантов, мелодия «Славься», цокот копыт… Жуков и Рокоссовский объезжают строй парадных полков. Солдатское «Ура!» Поздравительная речь маршала Жукова. Начало торжественного марша. Вдруг тишина — и к подножию Мавзолея посыпались вражеские знамена… Репортаж Левитана летчики слушали по радио, находясь в кабинах самолетов в «готовности номер один», как на фронте. Только тяги управления оружием были отсоединены и запломбированы — накануне СМЕРШ обследовал машины от винта и до хвоста. Близилось начало вылета, а небо все хмурилось и темнело. И вдруг хлынул ливень! Команда на вылет так и не поступила. Проливной дождь не помешал торжественному маршу и не омрачил общего праздничного настроения. Но авиаторам было обидно до слез! Однако поступило распоряжение — парадные расчеты не расформировывать. И в первый послевоенный День воздушного флота 18 августа 1945 года летчики сполна продемонстрировали мастерство и удаль в небе над Тушинским аэродромом. Победный аккорд авиаторов все-таки состоялся и был впечатляющим. После войны служба сержанта Рыкова продолжалась еще пять лет. В 1950 году демобилизованный воин поступил на факультет моторостроения Московского авиационного института, с успехом закончил его, получив квалификацию инженера-механика. В 1959-м в числе первых приехал в строящийся новосибирский Академгородок, где стал ведущим инженером-конструктором создаваемого Института химической кинетики и горения. Впереди была долгая и счастливая трудовая жизнь. Фото из семейного архива Ю. Рыкова (наш герой — в центре снимка) и фотокора «НВС» В. Новикова стр. 5