НАУЧНЫЕ ШКОЛЫ АКАДЕМИИ НАУК
как инструмент сохранения и
пополнения научного потенциала
(на примере СО РАН)
Доклад академиков Н.Добрецова и В.Молодина на рабочем совещании
"Как сохранить интеллектуальный потенциал России" (в изложении).
Как возникают научные школы
Это, конечно, предмет для глубоких исследований, применительно к
Сибирскому отделению они еще впереди. В докладе сделана попытка
прояснить на нескольких примерах некоторые характерные черты
формирования научных школ СО РАН.
 |
| Первый десант физтеховцев в Сибири |
Первой была названа школа основателя Сибирского отделения
академика Лаврентьева, которая была заложена и выпестована им в
Институте гидродинамики. Предметом этой школы были (и есть по
настоящее время) математические модели и экспериментальные
физические исследования динамических, в основном,
быстропротекающих процессов. Этими исследованиями занялась группа
выпускников Московского физтеха, где их учил, заметил и пригласил
в Сибирь Михаил Алексеевич Лаврентьев. Из этой группы почти все
стали докторами наук и лауреатами государственных премий, а
двое — Б.Войцеховский и В.Титов — академиками. Ими выращены и
собственные ученики -доктора и кандидаты наук. Но поскольку
Лаврентьев по своему первому научному призванию был математиком,
воспитанником знаменитой московской школы академика Н. Лузина, в
Институте гидродинамики расцвела механико-математическая школа,
сконцентрированная в теоротделе, руководимом вначале академиком
И.Векуа, а после его отъезда в Грузию Л.Овсянниковым — до СО
РАН он работал в одной команде с Лаврентьевым над важной
оборонной задачей, за успешное решение которой оба получили
Ленинскую премию. Докторскую диссертацию Л. Овсянников защитил
уже в Сибири, затем благодаря блестящим работам быстро стал
членом Академии. В институте ныне работают воспитанники и члены
этой научной школы члены-корреспонденты В.Монахов, В.Пухначев, а
из более молодых, уже выпускников НГУ — чл.-к. В.Плотников.
Математические и физико-математические школы Отделения — основа
многих успехов СО РАН и в области междисциплинарных исследований.
 |
| "Мозговой центр" Института геологии и геофизики СО АН (1970 г.) |
Мудрость академика Андрея Алексеевича Трофимука, основателя и
первого директора Института геологии и геофизики, состояла в том,
что он не стал делать институт "под себя", а выбрал и пригласил
тех ученых, кто был способен создать мощные научные школы по
разным направлениям. Это были избранные позже академиками
В.Соболев, Ю. и В.Кузнецовы, Ю.Косыгин, Б.Соколов, А.Яншин,
членами-корреспондентами АН СССР И.Лучицкий, В.Сакс, Ф.Шахов,
Э.Фотиади. Многие из них за свои работы стали лауреатами самых
высоких отечественных и престижных зарубежных премий.
Сибирские геологические школы складывались в результате взаимного
обогащения томской, иркутской, московской, ленинградской,
львовской геологической школ, но стали самобытным явлением и
сыграли исключительную роль в развитии рудно-геологической науки
в Сибири.
Подробнее Н.Добрецов остановился на школе академика В.Соболева,
из которой вышел и сам.
Из области химических наук в докладе был приведен только один
пример школы химической физики, созданной в Сибирском отделении
трудами блестящего ученого и удивительного человека Владислава
Владиславовича Воеводского, ученика и ближайшего сотрудника
академика Н.Семенова — первого Нобелевского лауреата советского
периода. Ему вместе с другим учеником Н.Семенова —
А.Ковальским была поручена организация Института химической
кинетики и горения. Заряд творческой энергии, вложенный
В.Воеводским в своих учеников, был так велик, что несмотря на его
раннюю смерть (он не дожил даже до 50 лет), в институте выросла
целая плеяда ярких ученых — академики Ю.Молин, Ю.Цветков, в
следующем поколении — Р.Сагдеев, ныне директор Международного
томографического центра. В работах учеников Воеводского заложены
основы новой области науки — спиновой химии. Выполненные ими
пионерские исследования стали толчком для развития таких работ во
всем мире.
И здесь прослеживается та же цепочка: яркая личность учителя,
совместная работа, атмосфера общей заинтересованности — в итоге
вырастают и самостоятельные крупные исследователи, и самобытные
коллективы, т.е. школы.
 |
| Красноярские лесоведы. Слева — первый директор Института
леса академик А.Жуков |
Сильные научные школы заложены и продолжают развиваться во всех
действующих по нескольку десятилетий научных центрах Сибирского
отделения. Это, например, школы физики, экологической физики,
лесоведения в Красноярске, научные школы по космофизике и
мерзлотоведению в Якутске, томские научные школы по
физике твердого тела, электрофизике и оптике атмосферы,
иркутские — по физике Солнца, энергетике, наукам о Земле и другие.
Н.Добрецов напомнил размышления академика Г.Будкера, ученика
И.Курчатова и родоначальника одной из самых крупных масштабных и
своеобразных физических научных школ Сибирского отделения:
"Учиться только по учебникам, монографиям и статьям — все равно
что пытаться овладеть тайнами мастерства пианиста по самоучителю.
Несложно записать все ноты, но научиться играть
высокопрофессионально без учителя невозможно. Точно так же и в
науке: без хорошей школы невозможно овладеть тайнами
исследовательского мастерства".
Школа Будкера и Института ядерной физики дала 11 академиков, 12
членов-корреспондентов, 8 директоров институтов РАН, трех
ректоров НГУ, трех руководителей крупных научных подразделений
США. В институте защищены более 80 докторских и около 350
кандидатских диссертаций, а также более 2000 дипломных работ.
Докладчик отметил, что за недостатком времени не может привести
другие примеры формирования в Сибири научных школ.
Практически во всех случаях прослеживаются определенные
закономерности:
1. Основатели научных школ СО РАН, как правило, являлись
представителями ярких научных школ страны и имели учителей,
которые сыграли решающую роль в формировании их научной биографии
2. Формирование научной школы не одномоментный акт, для ее
становления необходимо как минимум два, а то и три поколения ученых.
3. Каждое новое поколение не только сохраняет лучшие черты школы,
заложенные учителями, но и вносит свой вклад в ее формирование,
обеспечивая мобильность школы по отношению к новым открываемым
научным фактам и ее устойчивость к меняющейся окружающей среде.
Необходимым условием является как можно более раннее, начиная со
студенческой скамьи тесное общение учеников с учителем,
совместная работа над общими проблемами, широкое общение ученых,
участие в семинарах и дискуссиях. Этому условию более всего
соответствует максимальное сближение классического,
"академического" университета с институтами Академии наук.
Как формируется научный потенциал СО РАН
и через СО РАН
В этом разделе доклада Н.Добрецов остановился на главных этапах
формирования кадрового состава Сибирского отделения — это переезд
в Сибирь ряда крупных ученых с группами своих молодых учеников,
их объединение с уже существовавшими в Сибири филиалов АН СССР и
создание Новосибирского университета. Он отметил, что сегодня в
заслугу М. Лаврентьеву можно поставить создание еще одной школы —
школы подготовки кадров Сибирского отделения РАН.
Особенности НГУ общеизвестны: это преподавание силами ученых СО
АН, делающих науку сегодняшнего дня; практикумы и работа
студентов в реальных институтских лабораториях, включение их в
исследовательский процесс, и т.д.
Н.Добрецов привел пример того, как СО РАН и НГУ отвечали на
вызовы времени.
Особую роль сыграли Сибирское отделение и НГУ для возрождения в
нашей стране ошельмованной лысенковцами генетики. Из числа ученых
старшего поколения, представителей лучших генетических школ,
оставшихся после разгрома биологов-генетиков, в Институте
цитологии и генетики СО РАН удалось создать мощный коллектив под
руководством академика Н.Дубинина. После вынужденного (под
давлением Н.Хрущева) ухода Н.Дубинина институт возглавил
Д.Беляев. В 1968 году в НГУ была создана кафедра цитологии и
генетики, затем — кафедра молекулярной биологии, которые и
сформировали постепенно новое молодое поколение специалистов по
этим чуть было не вымершим в нашей стране направлениям.
Принципу СО РАН "нет ученого без учеников" следовали не только в
новосибирском Академгородке, но и во всех 9 научных городах
Сибири. Там, где не было университетов, организовывались филиалы
НГУ, которые через какое-то время работы в этом статусе вставали
на ноги и становились полноценными классическими вузами. Так было
в Красноярске и Улан-Удэ. Там, где не удавалось создать
университет, институты СО РАН опирались на политехнические вузы.
При этом СО РАН не претендовало на безусловное лидерство в этих
отношениях — было равноправное сотрудничество. Там, где в вузах
были сильные научные школы, они доминировали в программах
научно-образовательных комплексов, созданных по решению
руководства страны в начале 90-х годов.
В 1997 году появилась федеральная целевая программа "Интеграция".
Сибирское отделение активно использует все представленные этой
программой организационные формы интеграции, является ее
крупнейшим участником.
Результатом активного участия СО РАН в образовательном процессе
является высокий уровень выпускников ведущих вузов Сибири, а
также кадровое воспроизводство самого Отделения. Большинство
сотрудников научных организаций Сибирского отделения — выпускники
сибирских вузов, в том числе около половины — выпускники
Новосибирского государственного университета, в числе других
источников пополнения науки Иркутский, Красноярский, Омский,
Томский, Якутский, Алтайский университеты, Новосибирский,
Иркутский, Томский государственные технические университеты,
Тюменский нефтегазовый университет и многие другие.
Но сейчас требуются и новые, более решительные шаги. Все
убыстряющий темп развития мировой науки, появление новых
направлений требует адекватной формы оперативной подготовки
кадров для фундаментальных исследований, а значит, еще более
тесного сближения науки и образования.
Н.Добрецов напомнил, что академик М.Лаврентьев уже через
несколько лет после создания НГУ обращался в ЦК КПСС и Совмин
СССР с просьбой передать (в виде опыта) Новосибирский
государственный университет и ФМШ в систему Сибирского отделения.
Обоснованность этой просьбы за 40 лет нисколько не устарела.
Сегодня, с введением множества новых законов, норм и инструкций,
налогов и льгот, различающихся для разных ведомств, и на пути
взаимодействия Сибирского отделения и НГУ становится все больше
барьеров. Становится все труднее оперативно решать вопросы, без
которых дальнейшее сохранение высокого уровня НГУ становится
проблематичным — тем самым, ставится под удар и дальнейшее
сохранение и развитие научных школ Сибирского отделения. В
рыночных условиях нельзя не отметить, что система Новосибирского
госуниверситета — это самый дешевый в стране и мире путь
подготовки кадров. Здесь специалисты высшей квалификации — как бы
"побочный продукт" научных исследований в институтах Академии
наук.
Система поддержания кадрового состава научных школ, подготовки
научных кадров высшей квалификации приносит свои плоды. Несмотря
на то, что за годы кризиса общее число работающих в СО РАН резко
уменьшилось, число научных сотрудников за последнее время
стабилизировалось. За последний год число молодых докторов
(моложе 50 лет) увеличилось в СО РАН на 110 человек — это прямое
доказательство активности школ.
Научные школы СО РАН как инструмент
сохранения научного
потенциала
Смена поколений с сохранением при этом мирового уровня
исследований — дело непростое. Мы гордимся своей школой
подготовки кадров, однако в институты приходят выпускники НГУ,
которые в этих же институтах начинали свой путь в науку. Не
превратится ли наше научное сообщество в замкнутую популяцию с
последующим вырождением? (Кстати, о такой опасности предупреждал
лет 15 назад редактор журнала "Nature" Мэддокс, назвав статью об
Академгородке в большом обзоре о советской науке "Элегантная
старость").
В свое время Академгородку сильно повезло — он начинал
создаваться представителями из разных научных школ и из разных
городов — таких старых культурных и научных центров страны, как
Москва, Ленинград, Киев, Львов, Казань, Томск, не говоря уже о
"закрытых" научных сообществах.
И именно это многообразие составило корни быстрых и последующих
успехов, которыми ознаменована деятельность нашего научного
сообщества.
За рубежом существует традиция каждые 5-7 лет менять место
работы, У нас нет ни такой традиции, ни таких возможностей. Но у
нас есть другое, и весьма плодотворное средство сохранения и
развития наших научных школ и высокого уровня исследований. Оно
было заложено отцами-основателями, создавшими наши научные центры
как комплексы разных наук. Здесь за "свежей кровью" далеко ходить
не нужно, она приходит из соседних наук. Видимо, поэтому
большинство государственных премий и других научных наград
получено сибирскими учеными за работы, выполненные на стыках
наук.
Хорошая иллюстрация — опыт Лимнологического института в Иркутске.
Классическая школа первоисследователя Байкала Г. Верещагина
успешно развивалась в коллективе Лимнологического института под
руководством академика Г. Галазия, что позволило продолжить
долговременные ряды наблюдений и фундаментальные описания многих
особенностей уникального озера, включая эндемичных представителей
его фауны и флоры. Но 10-15 лет назад стало очевидно, что прежние
методы исследований себя исчерпали, а средний возраст научных
кадров катастрофически увеличивается. Привлечение в институт
"свежей крови" — группы молекулярных биологов и биохимиков,
преимущественно молодых выпускников НГУ, подняло исследования на
совершенно новый, современный уровень. Сейчас этот институт
пользуется международной известностью, на его базе успешно
действует Байкальский международный центр экологических
исследований, а среди научных сотрудников около 40% составляет
молодежь.
Интеграция исследований расширяется на всех уровнях — и внутри
Сибирского отделения, и с институтами центральной части РАН, УрО
и ДВО РАН, с сибирскими отделениями РАМН и РАСХН, с НАН Беларуси
и другими академиями стран СНГ, а также ряда стран Азии.
Воспитание специалистов, готовых к мультидисциплинарности и
интеграции, требует еще более тесного взаимодействия Сибирского
отделения с НГУ, чтобы никакие ведомственные барьеры не вставали
на этом пути. Это еще одно обоснование необходимости введения как
минимум — двойного учредительства НГУ.
Изначальная модель взаимоотношения СО РАН и высшей школы — это
как бы зарубежная модель с точностью "до наоборот",
но эффективность ее не меньше.
За 43 года она показала свою состоятельность, ее копируют. Это не
застывшая модель, могут быть вариации: пример —
научно-образовательные комплексы в Красноярске, Томске, Тюмени.
В рыночной экономике мы не пошли на девальвацию образования
(продажу дипломов). На фоне ухудшения физико-математической
подготовки в средней школе, наша система приобретает еще большую
значимость. Именно поэтому к нашей системе неприменим госэкзамен,
так как у нас отбор студентов идет преимущественно
на олимпиадах и мы берем не тех, кто
знает ответы на стандартные наборы вопросов, а тех, кто умеет
думать нестандартно.
Интересы дела, а по большому счету — интересы России должны,
наконец, в этом вопросе возобладать над боязнью в чем-то отойти
от устоявшихся, но не успевающих за жизнью административных форм.
Поэтому наш долг — сделать все возможное для снятия барьеров
между Сибирским отделением и НГУ для их максимального сближения и
взаимопроникновения.
стр. 3
|
