Сибирское отделение
Российской академии наук

"СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ
ПОЛОЖЕНИЕ СИБИРИ:
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ"

Из доклада академика В.Кулешова, директора Института экономики и организации промышленного производства СО РАН.

Речь пойдет про уровень (качество) жизни. Это вопрос чрезвычайно важный, складывается он из огромного количества компонентов.

Если взять экономическую стратификацию населения Российской Федерации, можно выделить нижний и средний слои, (богатых у нас немного). Основная часть населения живет в этих двух слоях, по России в целом это 67,5%, по Сибири в рамках федерального округа это 77%. То же самое по среднему слою: 24 и 19,4%. 10 лет тому назад, ситуация была обратная.

Еще одна компонента уровня и качества жизни населения — транспортная ущемленность. Можно констатировать, что чем дальше на Восток, тем в большей степени ощущается сейчас транспортная отрезанность от остального мира. Объясняется это, прежде всего, ценовым фактором. По данным Минтранса, в конце 80-х годов соотношение среднего авиационного тарифа со средней заработной платой составляло 0,12; в конце 90-х — 1,5. Сейчас это, наверняка, за 2. Для Сибири и Дальнего Востока это соотношение существенно выше. Основные грузы и пассажиропотоки привязаны к Транссибу, особенно зимой. Конкуренция между видами транспорта весьма относительна, а если конкуренции нет, надеяться на какие-то решения рыночными методами совершенно бесполезно.

Следующий момент. В Сибири холодновато, а минимальный уровень тарифов на электроэнергию для населения в среднем по России и Сибири различается на 28%. Можно сказать, конечно, что это копейки. Какая разница — 36 копеек по России или 32 по Новосибирску? Но, во-первых, в Сибири, в силу природно-климатических условий, энергопотребление намного больше, во-вторых, разрыв этот существенно возрастет, когда вырастут тарифы на электроэнергию — а они в течение 2–3 лет неизбежно увеличатся в несколько раз.

Еще интересней дела по теплоснабжению. В Сибири цена за гигакалорию такая же, как по России в целом, а сезон отопления длится намного дольше, в результате, для Новосибирска, например, разница температур оборачивается дополнительным производством 1 млн гигакалорий тепла. Понятно, что это оборачивается не только потерями населения, но и огромными затратами на отопление.

Я сделал некоторое обобщение и назвал его "Комментарий к процессу формирования народонаселения Сибири в ХХ веке". Так вот, очень серьезным элементом государственной региональной экономической политики до 90-х годов было создание привлекательного, положительного имиджа Сибири и восточных регионов страны. То есть, некая региональная харизма, в том числе, по материальному благосостоянию. Как раньше писали, "благодаря усилиям PR-технологий, Сибирь была географическим идолом целого поколения со второй половины 50-х до второй половины 70-х годов". А имидж — это имидж, тарифы — это тарифы. Тариф можно в любой момент изменить. Сложившийся имидж изменить чрезвычайно трудно, на это требуется длительный промежуток времени.

Сибирь была привлекательна для потоков населения из европейской части. Среди приезжавших на работу была преимущественно молодежь. Параллельно росло народонаселение. Так было — а как будет? Это вопрос не риторический, а политический. Как переламывать ситуацию в принципе?

Единственный способ — это создание высокооплачиваемых рабочих мест в Сибири. Дам некоторые сравнительные характеристики: хорошая средняя заработная плата — в нефтедобыче, в "Газпроме", в Норильском горно-промышленном районе — в среднем от 400 долларов в месяц на конец 2000 — начало 2001 года. Для специалистов высокой квалификации в 2–3 раза выше.

Инвестиции по темпам роста вложений в нефтедобыче более чем в 4 раза превышают среднеотраслевые по промышленности в целом. На 1 работающего в нефтяной промышленности приходится 7–8 работников, занятых в обслуживающих отраслях.

Я позволил себе сформулировать такую гипотезу: достигнут уровень производства, близкий к докризисному (1979–90 годы), люди вернулись в реальный сектор экономики. Чего следует ожидать? Может быть, я не совсем прав, но возрожденная реанимированная экономика, ее технологический комплекс будет иметь примерно такие же параметры материалоемкости, энергоемкости продукции и производительности труда, что и раньше. Соответственно и размер заработной платы наемных работников не может существенно превысить тот, что был.

Известный парадокс в характеристике значимости Сибири в том, что, с одной стороны, Сибирь является основной топливно-энергетической базой страны, обладает мощным энергосырьевым сектором. Это ее визитная карточка, и здесь проблема заработной платы, рабочих мест во многом решена на приемлемом уровне. С другой стороны, преобладающая часть населения и рабочих мест сосредоточена в обрабатывающей промышленности, включая предприятия ВПК, науку, образовательный комплекс и так далее — другими словами, в городах. Это я назвал "лицо Сибири". Оно и определяет устойчивость не только ее экономики, но и общества. При этом заработная плата "лица" одна из самых низких. Ситуацию надо переламывать.

Мы провели исследование, которое назвали "Формирование новой экономики городов Сибири в XXI веке: некоторые экспертные оценки". Выделили точки экономического роста и конкурентоспособности городов. Это наука и высокотехнологичные производства; развитие города как центра информационных технологий и услуг, включая разработку программного обеспечения; потенциал конверсии предприятий; производство лекарственных препаратов и тому подобное. 10 самых крупных городов Западной и Восточной Сибири: Тюмень, Новосибирск, Красноярск, Иркутск, Улан-Удэ и Чита... Три города обладают очень высоким потенциалом, остальные — высоким. Города Сибири практически все имеют совершенно определенные точки экономического роста и конкурентоспособности между собой. Точки экономического роста, это градиент структурной перестройки экономики города. Содержательно речь идет о приросте производства, в первую очередь в отраслях, выпускающих высокотехнологичную продукцию, и в высокотехнологичных обслуживающих отраслях. Данный сегмент называют иногда новой экономикой, что, естественно, не отрицает развития старой экономики, но предполагает радикальные изменения ее технологического облика.

Если на промышленность Сибири посмотреть шире, то можно отметить три слоя генерации высокооплачиваемых рабочих мест: 1) энергосырьевой сектор, 2) новая экономика городов, 3) увеличение глубины переработки исходного сырья. За 1 и 3 мы всегда боролись; за новую экономику нужно начинать борьбу вновь. Несколько комментариев. В 1 слое и вокруг него сосредоточена сейчас большая часть населения Российской Федерации, относящаяся к категории лиц с высокими доходами и в большинстве проживающая за пределами Сибири. Запас прочности у этого слоя достаточно велик. Приведу такие цифры. Критический уровень мировых цен, по оценкам самих руководителей, находится на уровне 10–12 долларов за баррель. Имеются и новые рынки сбыта в лице стран АТР, и тому подобное.

Слой 2, мультимодальные транспортные узлы. Хорошим примером удачного решения проблем всех видов транспорта является идея создания Новосибирского мультимодального транспортного узла. Его головной разработчик — Новосибирский государственный университет путей сообщения. Характерно, что при реализации проекта имеют место и экономические, и социальные последствия. Для Новосибирска это создание около 10 тысяч высокооплачиваемых квалифицированных рабочих мест. Такие центры могут быть созданы и в Красноярске, Иркутске, Чите, Улан-Удэ, Барнауле. Я, может быть не к месту, приведу такое сравнение: затраты на создание Новосибирского мультимодального транспортного узла сопоставимы с затратами на сооружение автодрома с инфраструктурой в Москве для проведения соревнований по "Формуле-1". Механизм мобилизации инвестиционных ресурсов, по-видимому, должен быть примерно таким же, включая лоббирование на высшем уровне.

Следующий слой — сравнение нашей российской производительности труда с американской (источник — английский журнал "Экономист", он достаточно авторитетен). В софтвэре — порядка 40%, потом — сталь, неплохо выглядит нефтяная промышленность и так далее. Эти оценки, сопоставление производительности труда у нас и в США, как раз и подтверждают все эти тезисы. У нас есть очень большие возможности развития информационных технологий, развития энергосырьевого сектора, цветной металлургии и так далее — и именно в этих секторах мы смотримся на мировом уровне достаточно неплохо.

Следующее, это глубокая переработка сырья. Я взял в качестве примера лесопромышленный комплекс. Гигантская проблема для Сибири, об этом говорилось — транспортные затраты, транспортные тарифы. Но доля транспортной составляющей уменьшается с ростом цены, которая зависит от глубины переработки древесины — это аксиома. Раньше это большого значения не имело, а сейчас приобрело сокрушающее значение для развития лесного комплекса. Можно экспертно оценить прирост рабочих мест в лесном комплексе и смежных отраслях в таком соотношении: на 1 занятого в современном лесоперерабатывающем предприятии приходится до 7–8 человек, занятых в отраслях глубокой переработки. Получается, что повышение доли добавленной стоимости позволит соответственно увеличить абсолютное значение заработной платы.

Теперь — АПК Сибири. Огромный потенциал, в первую очередь Томская, Омская, Новосибирская области, Алтайский край. В 1913 году из Сибири за рубеж было вывезено 100 тыс. т коровьего масла, за него Россия получила золота вдвое больше, чем его добывалось в то время на сибирских приисках. Сейчас экспорта сливочного масла нет, зато импорт этих продуктов в 2000 году составил 76 тыс.т, а в 1997 году, до дефолта, 166 тыс.тонн...

И, наконец, я хочу поделиться некоторыми сомнениями по поводу идеи геостратегии и прочих вещей. Что дает использование потенциала геополитического положения Сибири путем формирования систем международных транспортных коридоров? Опять-таки, увеличение числа рабочих мест. Но здесь есть нюансы. Я, может быть, не совсем точно выражаюсь, но, предположим, откроются кроссполярные перелеты. Дело заманчивое, которое позволяет экономить по совокупности рейсов серьезные деньги. Однако современные лайнеры могут покрывать эти маршруты при полной коммерческой загрузке без посадки. При этом они будут платить сбор Минтрансу. Для регионов выгоднее перелеты с посадкой. Но для этого должны быть востребованы услуги регионального туризма, бизнеса и так далее. Это дает намного больше рабочих мест.

Железнодорожный транспорт. Уже в среднесрочной перспективе ожидается резкий рост грузопотоков, в первую очередь это касается контейнерных перевозок. Львиную долю от этого получит перевозчик, Министерство путей сообщения. Минтранс занимается модернизацией только конечных пунктов Транссиба — порт Восточный в Приморском крае и порт Санкт-Петербурга. Нужны новые грузопотоки, вызванные новым витком развития производительных сил и кооперацией с соседями.

Попытаюсь сделать некоторые обобщения. На первое место в стратегии развития Сибири я поставил бы политические решения. Взять советский период — была парадигма: сдвиг производительных сил страны на восток. В рамках генеральной линии развития Сибири требовалось определиться по ряду вопросов. Какие были принципиальными? — Роль Сибири в решении общенациональных проблем — главное направление развития собственно Сибирской экономики — Сибирь в то время была аграрным преуспевающим регионом. Победила идея индустриального начала. Такие же вопросы, собственно говоря, мы должны решить и сегодня в той стратегии, которую разрабатываем.

Сейчас политической задачей является, во-первых, сохранение территориальной целостности. Я имею в виду уход населения, что означает сужение экономического пространства. Здесь требуются особые меры государственного регулирования.

Второе, государство должно постоянно создавать новые рабочие места. Информационным технологиям также нужны законодательные преференции — правила лицензирования и так далее, и это забота государства.

Наконец, Сибири очень нужен эффективный менеджмент — особенно в отношении вопросов, связанных с вывозом капитала. Этот менеджмент должен руководствоваться установкой, что двигателями рыночных реформ являются гражданское общество и независимые хозяйствующие субъекты, опирающиеся на демократические институты и правовые нормы. Вот это, мне кажется, одно из главных обстоятельств подъема экономики Сибири и реализации тех планов, которые мы запишем в стратегию.