СЕРГЕЙ КОЛЕСНИКОВ: ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ
1 июня исполнилось 55 лет со дня рождения и 35 лет научной,
педагогической и общественной деятельности председателя
Восточно-Сибирского научного центра СО РАМН, депутата
Государственной Думы академика РАМН C. Колесникова.
Галина Киселева
Он родился в Армении в семье медиков. В шестнадцать лет окончив
школу, поехал к брату в Сибирь, поступил в Новосибирский
мединститут и уже на первом курсе определился с направлением,
которое стало основным увлечением на всю жизнь…
Чем красива эмбриология?
 |
|
— Я из тех, кому постоянно надо быть чем-то занятым,
увлеченным, — рассказывает о себе Сергей Иванович. — И когда начал слушать
лекции, меня особенно заинтересовала гистология и эмбриология,
потому что вел этот предмет выдающийся ученый профессор Субботин.
Его лекции были настолько хороши, что на них приходили студенты
не только первых, но и других курсов. Это был 1966 год, время
возрождения интереса к генетике, основам индивидуального развития
живого организма. А эмбриология, гистология, чем красива? Это
наблюдение процесса непрерывного развития, творческого процесса,
я бы даже сказал, чем-то близкого живописи. Часами работаешь с
препаратами, а они никогда не повторяются, представляя собой
некий калейдоскоп, в котором надо что-то найти. Это меня
захватило, и я пришел попробовать свои силы в специализированный
кружок. Здесь работала дружная, светлая команда — 30 ребят из
шести республик страны, с разных курсов, многие из них
впоследствии стали известными учеными.
Но староста кружка Слава Грановский сказал, что перспектив у меня
нет, мест нет. Меня заело — две недели упорно приходил на
занятия, точил бритвы для экспериментов, и постепенно вжился в
коллектив. Нравилось все. Даже ночные бдения — роды в основном
происходят ночью, а материал эмбриологический обрабатывать надо
немедленно. Пропадал в лаборатории практически днями и ночами.
Лекции фактически не посещал, но мне было дано такое разрешение,
поскольку кафедрой руководил сам Субботин. Первые публикации у
меня появились уже на 3 курсе, а вскоре стал лауреатом Всесоюзной
молодежной конференции, которая проходила в Ростове-на-Дону.
Мы работали на острие мировой науки, у нас в стране тогда была
передовая гистология и эмбриология. Впервые стали применять новые
приборы, инструментарий, количественные методы анализа.
К 5-му курсу у меня готова была кандидатская диссертация, и на
6-м курсе я только шлифовал ее и помогал другим. После 6-го курса
защитился, и уже появились свои ученики. Одновременно преподавал
на кафедре и начал формировать свою лабораторию.
Ситуации бывают и «турбулентными»
Тяжело заболел мой учитель, и мне пришлось возглавить
лабораторию, в 25-то лет. А все было непросто, кое-кто из
руководства хотел ее расформировать — у Субботина всегда были
сложные отношения с директором института. Да еще один из
сотрудников, можно сказать, предал — организовал альтернативную
лабораторию. Мне пришлось испытать очень серьезное давление с
разных сторон. Кроме того, я был тогда секретарем
комсомольской организации института, и это тоже добавляло перца
во взаимоотношения с директором. Словом, создалась такая, я бы
сказал, «турбулентная ситуация». И возникла мысль вообще уйти из
науки в практическую медицину. Но у меня уже была готова
докторская диссертация, было много учеников, много накопленного
материала. Занимался взаимоотношением матери и плода, плацентой.
Это было новое направление, подобные работы велись только за
рубежом.
И так случилось, что пришел новый замдиректора в наш институт,
услышал меня на одном из семинаров, где я, уже фактически подав
заявление об уходе, очень резко, но достаточно аргументировано
выступил в защиту одной из диссертанток. И он пригласил меня на
должность ученого секретаря Института клинической и
экспериментальной медицины недавно созданного Сибирского филиала
медицинской академии наук.
Для мальчишки в 27 лет это была высокая честь. Восемь лет работал
в этой должности и одновременно руководил вновь созданной
лабораторией экспериментальной эмбриологии, самой молодежной в
институте и одной из самых результативных.
Лидер научной молодежи страны
В эти же годы я был избран председателем совета молодых ученых
СССР и одновременно членом бюро ЦК комсомола. Возглавлял
всесоюзный СМУ с 1982 по 1987 год после таких корифеев, как
Велихов, Деревянко, Месяц, Кулешов. Естественно, не был
освобожденным, совмещал общественную работу с основной. Мы тогда
создавали в Новосибирске знаменитые НТТМ — центры
научно-технического творчества молодежи, из которых потом вышли
многие наши известные бизнесмены, в том числе и Ходорковский.
Именно тогда мы вводили хозрасчет, можно сказать, делали первые
шаги к рынку.
В 1985 году ушел из ученых секретарей и полтора года посвятил
своей лаборатории и общественной деятельности. Тогда мы написали
две книги, которые стали основой всех дальнейших исследований,
начали новое направление исследований — изучение влияния
факторов окружающей среды, в основном токсикантов, на живой
организм, в частности, на беременных женщин. Наступил новый этап
в жизни. Если раньше занимались сугубо фундаментальной
морфологической наукой, то сейчас — более приближенной к
практической медицине. Настырно шли своим путем, отбивая нападки
слева и справа. И как показала жизнь, направление было выбрано
правильно.
Новый этап — новый город
В 1987 году стал заместителем директора института, хотя был одним
из самых молодых докторов. А спустя полгода ночью раздался
звонок, и предложили мне ехать… в Иркутск. Планировали
направить туда академика Луценко, но он отказался. На заседании
Минздрава СССР лихорадочно стали искать кандидатуру и
остановились на мне. «Твое согласие желательно, но не
обязательно. Со всеми согласовано», — сказали мне по телефону.
В Новосибирске все было отлажено, а здесь… В Иркутске тогда был
мединститут, три института Минздрава СССР и филиал Всесоюзного
центра микрохирургии глаза. Все разного статуса, разрозненные.
Честно говоря, я был сильно озадачен. Ночью в номере гостиницы
(вот тебе и обещанная квартира!) после не очень доброжелательной
беседы с секретарем Иркутского обкома Ситниковым и знакомства с
институтами, где встретили тоже неласково, размышлял о том, как же я вляпался со своим комсомольским задором. А потом началась
конкретная работа, и все постепенно стало на свои места. И первой
опорой моей стали три сотрудника, приехавшие со мной из
Новосибирска, в том числе жена, самый надежный помощник и
единомышленник.
«Совпадали вектор движения и возможности…»
Если бы еще раз прожить жизнь, наверное, прожил бы так же. Хотя
клонировать невозможно ни человека, ни жизнь. Но если честно
сказать, у меня выбора как бы не было — жизнь сама собой вела
меня по какому-то определенному маршруту. Скорее всего, совпадал
вектор движения и те возможности, которые были у меня. Последний
раз задумывался о смысле жизни, наверное, когда смотрел на звезды
после окончания школы. А дальше просто не было на это времени.
Если смотреть в ретроспективу, то из тех вещей, которые удалось
сделать в науке, пожалуй, выделил бы несколько. Первая — ключевая
роль взаимоотношений матери и плода в формировании
будущего потомства, влияние на него факторов окружающей среды. И
сейчас многие концепции, которые тогда выдвигались,
оправдываются. Мы доказали, что идет сближение реакций разных
полов в потомстве. Самцы становятся ближе по гормональному
спектру и по реакции к самкам, и наоборот. Сегодня мы наблюдаем
это в нашем обществе — стрессирование приводит к тому, что
мужчины становятся женственнее, а женщины мужественнее. Вторая
концепция — единство движения от эмбрионального периода до
репродуктивного. Весь период абсолютно четко взаимосвязан и любые
«поломки» в эмбриональном периоде, когда закладывается 70%
свойств организма, отражаются на репродукционном потенциале. А
потом мы развернули это направление в так называемый «маршрут
здоровья», когда последовательно стали вычленять периоды «до
школы», «в школе» и начали отрабатывать воздействия,
оберегающие здоровье от стрессирования. Словом, теоретические
воззрения, идеи которые мы выдвинули когда-то, вылились в
серьезную клиническую модель, которая сейчас работает.
Не считаю себя великим ученым, но горжусь, что многие мои идеи
оказались продуктивны, воплощены в жизнь. Я продолжил «маршрут»
моей семьи и своего учителя. Опубликовал 15 монографий, около 300
статей, получил 14 патентов, многие мои ученики, а среди них
около 30 докторов наук, плодотворно работают в России и за
рубежом.
О чем думают реформаторы науки?
Как депутату Государственной Думы мне прежде всего
приходится заботиться об интересах науки, которой в нашей
стране, увы, живется, очень не сладко. Сейчас правительством
ведется серьезная подготовительная работа к тому, чтобы население
поддержало реформирование науки. На мой взгляд, цель его — не
повышение эффективности самой науки, а желание управлять
имущественным комплексом и движением денег. Правительство не
интересует, будет ли наука эффективна, будет ли жить — их
заботит снижение затрат на науку, хотя всем ясно, что они и так
мизерные, и в сравнении с другими странами просто драматически малы.
Доказано, что эффективность нашей науки на доллар затрат в 4-5
раз выше, чем в США или в Англии. В министерстве считают, что у
нас много ученых. На самом деле, в пересчете на душу населения, у
нас их меньше, чем в той же Англии или США. Предлагают
приватизировать науку, аргументируя тем, что в других странах
наука частная. И это неправда — во всех странах фундаментальная
наука финансируется государством. Мало того, 30 процентов средств
и более идет на науку о человеке, тогда как у нас — не более
1-3%. Создается ощущение, что реформаторы в первую очередь
думают только об имущественном комплексе, о том, как
приватизировать и поделить последнее неподеленное — учреждения
здравоохранения, образования, науки.
Как мы пытаемся противостоять разрушительным решениям? В Думе мы
создали некую депутатскую группу «Высокие технологии», которой
руководит академик Жорес Алферов. В нее записались 62 человека. В
Думе только пять академиков РАН и два академика РАМН. Но когда
начинаем конкретно работать по лоббированию интересов науки,
максимум 5-6 человек подключаются к этому, остальные либо заняты
своими делами, либо хотят сохранить хорошие отношения с
правительством. Сейчас мы активно создаем при комитете по
образованию и науке разнообразные экспертные общественные советы,
которые очень помогают. Так, например, создали мощный совет по
инновационной деятельности и интеллектуальной собственности, в
котором будут работать 100 человек. Будем рассматривать комплекс
законов, с которыми так опаздывает правительство.
Ценю конкретную, не митинговую работу. Считаю необходимым
системно отстаивать и во фракции, и в комитете свои позиции, то,
что надо исправить в предлагаемом правительством законе. Что-то
удается сделать. Пытались противостоять введению налога на землю,
на имущество науки, изъятию права на доходы от аренды. Удалось
при рассмотрении пресловутого 122-го закона доказать что
какие-то вещи делать нельзя. Недавно встречался с Грызловым,
вручил письмо академиков-медиков с мировыми именами с обращением
не разрушать отраслевую науку. С академиком Добрецовым
встречаемся постоянно. Могу честно сказать, что системно
занимаюсь проблемами науки.
Правительство не считает, что разрушает науку. В их понимании это
рыночные реформы. А главное в них — приватизация по-чубайсовски:
срочно поделить собственность. И за этим не видят будущего нашего
государства. В Думе о будущем думают, в основном, на словах. Дело
в том, что у нас нет единой политики — ни у правительства, ни у
Думы.
Не дать разрушить то, что создавали
Чем увлекаюсь, о чем мечтаю? Нравится из скучных докладов делать
красивые презентации на компьютере, по прежнему люблю играть в
футбол, если удается. Был полупрофессионалом в настольном
теннисе, сейчас достаточно хорошо освоил большой теннис. Люблю
бильярд, даже на первенстве Думы пару раз выступал. Люблю с
внуком возиться, фотографировать.
Мечты в основном административные. Завершить в этом году
строительство пансионата, в котором будет несколько квартирок для
молодых ученых, достроить новый дом. «В столе» лежат три
незавершенные книги, которыми мечтаю заняться, как только вырвусь
из водоворота политических дел. И основная забота — не дать
разрушить то, что создавало наше поколение.
Фото Владимира Короткоручко
стр. 5
|
