ИНТЕГРАЦИЯ -- САМАЯ ИНТЕРЕСНАЯ
ФОРМА СОТРУДНИЧЕСТВА
Интервью взяла Ольга Ушакова,
"НВС".
Интервью с доктором технических наук, директором Института химии
и химической технологии Красноярского научного центра СО РАН
Геннадием ПАШКОВЫМ
-- Геннадий Леонидович, в науке сегодня идет очень сильный
процесс междисциплинарного сотрудничества, которое в большой
степени осуществляется благодаря такой форме, как интеграционные
проекты. Уже накоплен какой-то опыт... Как вы, будучи директором
института, оцениваете значимость, принципиальную важность работы
по интеграционным проектам? Какие выводы делаете? Хотелось бы
понять это по каким-то конкретным примерам.
-- Когда мы говорим об интеграции, мы имеем ввиду прежде всего
сам факт развития исследований мультидисциплинарного характера.
Эту идею в свое время очень стремился реализовать Валентин
Афанасьевич Коптюг. Надо сказать -- удивительно плодотворная
идея. И кстати, она очень хорошо прозвучала в докладе академика
Н.Добрецова на Общем собрании -- на первом месте интеграция, на
втором молодежь, на третьем -- практика. И знаете, действительно
оказалось, что самая интересная форма и сотрудничества, каких-то
стимулов на сегодня -- это интеграция. Внутри нашего института
эта идея начинала реализовываться в лабораториях.
При планировании фундаментальных исследований мы стали обращать
внимание сначала именно на интеграцию лабораторий -- чтобы к
работе по той или иной теме привлекалось сразу несколько
лабораторий. Это фактически первая ячейка интеграции.
-- На что вы при этом рассчитывали?
-- На сочетание различных подходов. Чтобы участвовали и
ученые-химики, и, скажем, технологи... Чтобы интеграция была
направлена на совпадение интересов различных научных дисциплин
внутри института. Это начало. Следующая ячейка -- то, что в
Сибирском отделении стала складываться программа интеграционных
проектов. Здесь мы стали участвовать в работах совместно с
другими институтами. Например, есть программа "Золото Сибири".
Тут и геохимия, и геология, и геофизика, и технологические
выходы. Наш институт -- один из координаторов. Здесь заключается
комплексная и очень важная для Сибири проблема. Химия --
содержание пород, геология -- строение недр и так далее. Самое
сложное -- выход к технологиям.
И вот тут надо комбинировать. Связана работа, например, с
переработкой нефти и газа. Попутно можно извлекать, например,
гелий из нефтегазовых пластов. То есть, не просто природный
горючий газ получать, но и попутно -- редкий газ, гелий. Ценно
также то, что интеграционные проекты дают нам возможность
консолидировать усилия и в других направлениях. Мы можем
привлекать молодежь из вузов и практических специалистов,
промышленность.
Что оказывается особенно хорошей и важной особенностью -- это
возможность сотрудничества с крупными предприятиями. По редким
металлам -- с крупнейшим в крае горно-химическим комбинатом.
Недавно обсуждали вопросы работы с Норильским
горно-металлургическим комбинатом. Принципиально новые проблемы и
задачи уже обсуждаем. С ГРЭС-2 -- тоже стали работать, и так
далее. Очень удачно работаем по интеграции с геологами.
Раньше брали все из недр и говорили, что мы самые богатые. Но на
деле-то не все так хорошо. Это миф. Все, что в залежах, взять не
так просто. Вместе с геологами мы сегодня отрабатываем
технико-экономические данные о кондициях этих руд. То есть,
исследуем проблемы определения концентрации для более
эффективного использования недр. Некий пользователь, допустим,
берет золоторудный участок, и тут выясняется, что там такое
содержание свинца, что добыча золота нерентабельна. Но есть в то
же время блоки богатые, которые выгодно перерабатывать. Поэтому,
естественно, нужны высокие техологии по извлечению качественного
металла. Тот же алюминий возьмите. Страна производит около 50
процентов мирового алюминия, а на душу населения приходится в 1,5
десятка ниже, чем в США... Металл уходит на запад, а оттуда трубы
везем, прокат, литье... Для магистральных трубопроводов, которые
сейчас будут укладываться, трубы везем из Германии, Швеции и так
далее. Газпром считает, что проще газ туда качать, а за это трубы
получать. Так вот и расплачиваемся за свой же ресурс... Здесь
тоже нужна интеграция -- только на уровне промышленности.
Думается, она должна потом пойти и здесь.
Нужно соединить три вместе -- богатые недра, мощный научный
потенциал и промышленную базу. Если интегрировать все это на
уровне государства -- то у нас будет мощная страна. Интеграция
пошла от науки, но это надо делать государственной политикой.
-- Геннадий Леонидович, если бы у вас были деньги, куда мог бы
развиваться ваш институт? В чем его перспективы?
-- Сегодня мы занимаемся технологиями извлечения нужных нам
элементов из природных ресурсов. Следующий этап -- более высокая
производственная готовность -- получение изделий из материалов на
базе наших металлов. Нам нужно новое оборудование. Что-то мы и
сами могли бы сделать, но некоторое оборудование надо закупать.
Например, специальный стенд для тестирования катализаторов. На
его основе мы могли бы создавать свое "ноу-хау".
-- Что в таком случае будет вашим результатом: технологии, новые
подходы?
-- Оборудование, современное аналитическое, а также --
тестирование оборудования. Далее -- переход к нано-технологиям.
-- Фактически вы бы уже создавали такое оборудование?
-- Да мы уже этим занимаемся. Вот, например, туннельный микроскоп
создали. Экстрационный хроматограф сейчас сами создаем... Но ведь
дело не только в том, что мы можем делать. Основная-то задача --
загрузить нашу красноярскую промышленность, обеспечить ее
устойчивое развитие. Например, получение кремния на
горнохимическом комбинате -- это правительственная программа.
Далее -- получение редкоземельных металлов, например, ниобия.
Получение различных сплавов на базе алюминия... Есть
концептуальная идея перехода к переработке отходов, в частности,
золошлаков. И это мы начали. Из отвалов извлекаются
редкоземельные металлы, а шлак становится сырьем для строителей.
Получается полная утилизация или комплексное использование сырья.
Мы подошли к тому этапу, когда уже работаем вместе с краем и не
можем уже отделять свои задачи от общих краевых.
-- То есть, интеграция, начавшаяся в институте, получила развитие
в виде выхода на интересы региональной промышленности?
-- Совершенно верно. И шли мы к этому, начав с интеграции на
уровне лабораторий. Надо сказать, и международные контакты к тому
же ведут.
-- Значит, интеграционные проекты позволяют объединить
фундаментальную науку с прикладной и осуществить еще и реализацию
идей?
-- Да, тут получается важный итоговый результат -- от
фундаментальных исследований к конкретным результатам через
промышленность...
Я вот выступал в дни Общего собрания на заседании по программе
"Сибирь" и говорил о том, что в свое время было как-то забыто то,
что в промышленности в первую очередь нужно думать о прибыли. Во
всех странах предприятия работают для того, чтобы получать
прибыль от потребления. А у нас сегодня прячут прибыль, и страна
попадает в долговую яму на международном уровне. Активизация
промышленности идет через кредиты банков, которые потом из
чего-то же надо возвращать. А где прибыль? Так вот -- интеграция
и связь науки с промышленностью дает возможность в конечном итоге
получать прибыль.
Самое интересное, что к вопросам интеграции мы начинаем
привлекать и вузовскую науку. По нашему институту можно дать
справку, что среди заведующих кафедрами в вузах -- пять человек
из наших лабораторий. Еще пять человек не постоянно у нас
работающих -- тоже на вузовских кафедрах.
Кстати, в программах по интеграции предусмотрено, что нужно
привлекать не только академические институты и промышленность, но
и вузы. Это важный момент. Омоложение, как процесс, который
наметился через вузы, аспирантуру, -- тоже связан с интеграцией.
Это дает возможность привлечь студентов, профессоров вузов к
работе над той частью, которую мы называем практикой. Это
колоссальная вещь -- интеграция. Появилось новое, возможное
только благодаря ей.
-- Геннадий Леонидович, вы говорите об омоложении в академических
институтах -- почему все же в науку приходит молодежь? И денег
тут мало, и квартиры "не светят", и перспективы развития -- тоже
не сразу. Расти придется долго... Раньше было просто много
энтузастов, идеалистов, да и перспективы выглядели очень
неплохо...
-- Энтузиасты -- это те, кто стремится к познанию нового, и те,
кто стремится создать новое. Такое вот сочетание. Но люди, у
которых есть жажда деятельности, существуют среди молодежи и
сегодня. Самое тяжелое, конечно -- это жилищный вопрос. Вот идут
они в аспирантуру, на низкий заработок -- значит, есть такое
желание. Но жилье... Страшно, когда талантливый молодой ученый
уходит в банк или на завод, теряет набранное в науке. Сейчас вот
одна перспективная исследовательница уходит в риэлтерскую фирму.
Можно понять -- семья, дети.
Сибирское отделение начало работать в этом направлении, что-то
строить, но всего этого маловато. Нужно найти законодательное
решение. Депутатам -- что ни новый набор, до пятисот человек --
квартиры сразу находятся. Продать бы в Москве эти дорогие
квартиры, а на эти деньги...
Ведь, все, что нужно для самих исследований, мы все-таки как-то и
по грантам, и по какому-то обмену или договоренности можем найти
-- реактивы, приборы... Но молодежи надо начинать где-то жить.
Вот сейчас в Новосибирском научном центре начали премировать
квартирами победителей интеграционных проектов -- очень
эффективное решение.
А молодежь, я считаю, изменилась к лучшему. Помнится, про нас в
свое время говорили, что мы хуже старшего поколения, но ведь все
выправились, стали людьми. И здесь придет время... Сейчас
осуществляется переход на новые системы управления -- молодежь
все это нормально понимает. Нет, нынешнее молодое поколение
стремится работать. Эти ребята знают, что если сделают что-то
новое, то получат хороший результат для обеспечения своей жизни.
На последнем конкурсе молодых ученых в Красноярске наши химики
оказались в первых рядах, заняли все три места. А две девушки из
них --аспирантки первого года обучения. Вот такая молодежь. В ее
будущее я верю, и, конечно, очень надеюсь, что мы сможем
вырастить, а не упустить это новое поколение в науке.
стр.
|
