АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ В ГОНКОНГЕ
С.КОМИССАРОВ,
кандидат исторических наук.
Прежде чем непосредственно обратиться к тематике конференции,
имеет смысл напомнить о некоторых достижениях Гонконга (ныне --
Особый административный район Сянган КНР). Как известно, эта
небольшая территория входит в состав "новых индустриальных
стран". И хотя сейчас эти страны (особенно азиатские) переживают
тяжелые времена, однако созданный финансово-экономический
потенциал позволяет им надеяться на успешное преодоление кризиса
в течение ближайших нескольких лет. К воссоединению с Китаем
Гонконг пришел с солидным "приданным": более 50 тыс. промышленных
предприятий, развитая промышленная и финансовая инфраструктура,
свыше 60 млрд американских долларов свободных золотовалютных
запасов. Таким впечатляющим показателям развития способствовала
целая система факторов, среди которых постоянно возрастающее
значение имела подготовка высококвалифицированных кадров для
производства и менеджмента.
Мне довелось непосредственно увидеть, что представляет из себя
высшее образование по-сянгански во время посещения этого района в
конце прошлого года по приглашению Университета китайской
культуры Гонконга. Это громадное учебное заведение было сооружено
менее чем за 10 лет в новом районе Шатин и включает в свой состав
все, что необходимо для плодотворных занятий: от суперсовременных
лабораторий до теннисных кортов. И, конечно же, отдельное здание
библиотеки (одно из самых больших), свой музей, издательство,
конференц-зал, бытовой комплекс (магазины, кафе, бассейн,
автостоянки), внушительная служба охраны и даже ажурные беседки
над гладью искусственного озера. Территория университетского
кампуса раскинулась в трех измерениях на многие сотни метров,
поэтому по нему передвигаются на автобусах (бесплатно). Он весь
представляет из себя сплошную зеленую зону, причем, как
свидетельствуют аккуратные таблички, многие растения привезены с
других континентов. То-то раздолье студентам-биологам!..
Спрашивать у местного люда о размерах зарплаты и стипендии было
неприлично, а о задержках с их выплатой -- глупо. Я и не
спрашивал.
Конференцию под названием "Древние нефриты Восточной Азии"
проводил с 23 по 27 ноября 1998 г. университетский Центр
археологии и искусств, которым руководит профессор Тан Чун. Для
финансирования привлекались значительные спонсорские средства, во
всяком случае, организаторы не только не взимали регистрационный
взнос, но и оплатили проживание, питание, расходы на банкет и
материалы конференции для всех участников, а для некоторых --
даже и проезд.
Всего в рабочей программе заявлено 79 докладов, которые за
двумя-тремя исключениями состоялись. Участников же было еще
больше, поскольку некоторые сообщения представлялись коллективами
авторов, а многие молодые ученые и аспиранты участвовали в работе
конференции без доклада. Наиболее крупную делегацию прислал
материковый Китай, затем, разумеется, Япония и собственно
Гонконг; были также представители от США, Республики Корея,
Вьетнама, Великобритании, Тайваня, Филиппин и России. Среди
участников можно назвать таких известных ученых как директор
Института археологии АОН КНР Лю Циньчжу, директор Музея Гугун Ян
Бода, директор Института археологии Вьетнама Ха Ван Тан,
профессора Ань Чжиминь, Шан Чжитань, Ван Бинхуа, Ли Хенг-ко, Э.
Дисон и многие другие.
Выбор нефрита в качестве главной темы для обсуждения
представляется вполне обоснованным, поскольку этот минерал всегда
играл особую, часто сакральную роль в культуре многих азиатских
народов. (Кстати сказать, труды конференции вышли под заголовком
"Восточно-азиатский нефрит: символ превосходства"). Эта
особенность специально подчеркнута в докладе Тан Чуна "Монголоиды
и нефритовая культура", который вызвал наибольшие дискуссии. По
мнению автора, стремление украшать себя цветными камнями возникло
в эпоху среднего палеолита, а на верхнепалеолитических памятниках
среди украшений появился нефрит. Однако в последующие тысячелетия
"нефритовая культура" бурно развивается именно на Востоке, тогда
как на Западе она постепенно сходит на нет. Окончательное
разделение происходит в бронзовом веке, когда Запад отдает
предпочтение золоту, Восток же остается предан нефриту. Профессор
Тан склонен видеть в этом расхождении расовый подтекст, ссылаясь
также на почитание нефрита у монголоидных индейцев Мезоамерики.
При этом он опирается также на исследование Цзяо Тяньлуна из
Гарвардского университета, который показал важное значение
нефрита в обществе майя. Судя по использованию нефритовых масок,
бус, скипетров и т.д. в погребальном обряде, майя верили, что
нефрит поможет покойному пройти через нижний мир и возродиться к
новой жизни.
Огромный интерес вызвало сообщение японских ученых Наганума
Такаси и Хата Хироаки об открытии нефритовых украшений на
верхнепалеолитических памятниках Хоккайдо, наиболее древние слои
которых уверенно датируются возрастом примерно 20 тыс. лет назад.
Однако даже в свете этих сенсационных открытий наиболее древними
нефритовыми изделиями Азии остаются находки на палеолитических
стоянках Мальта и Буреть, открытых и изученных, соответственно,
М.М. Герасимовым и А.П. Окладниковым. Именно в Прибайкалье
найдено также пока единственное (в мире!) нефритовое орудие
мезолитического периода, которое отмечает переход к богатейшим
нефритовым комплексам серовской и глазковской культур. Поэтому
обзор работ российских археологов привлек всеобщее внимание. Не
случайно изучению байкальского нефрита посвящена также
специальная статья японского ученого Симпэй Като, который отметил
особые заслуги академика Окладникова в исследовании данной
проблемы.
В докладе Тихара Кадзуя был поставлен вопрос о взаимообмене
нефритовыми изделиями между японскими и корейскими культурами, в
частности, такого важного типа ритуальных украшений как подвески
типа магатама (когок). Новые материалы, представленные Ли
Хенг-ко, позволяют говорить о самостоятельном центре обработки
нефрита в Корее. В докладах китайских ученых в основном вводился
в оборот (часто, впервые) и интерпретировался материал,
обнаруженный в последние 10--15 лет на памятниках неолита и
палеометалла Северо-Восточного и Восточного Китая (культуры цицзя,
луншань хуншань, лянчжу, сунцзэ, давэнькоу, хэмуду и др.). По
обилию и разнообразию китайские находки на данный момент
превосходят все остальные. Традиция использования
нефрита испытывала спады и подъемы, но никогда не пресекалась в
последующие периоды. В интерпретационном плане большой интерес
вызвало сообщение Ян Хуна, который доказал неправомерность
применения термина "нефритовое оружие", поскольку последнее
никогда не предназначалось для практического использования,
правильнее говорить о ритуальных нефритах, копирующих предметы
вооружения. В академически безупречном докладе Джессики Роусон из
Оксфорда показано, как в эпоху Хань нефрит в качестве наиболее
долговечного материала заменял собой изделия погребального
инвентаря, ранее изготовлявшиеся из керамики, лака и даже бронзы;
параллельно происходит насыщение орнаментики изделий новыми
мотивами, заимствованными у северных и западных соседей. В
обобщающем выступлении Лю Циньчжу сделана попытка выделить (по
содержанию и стилистике) три больших этапа в развитии нефритовых
изделий в историческое время: если в доциньскую эпоху мастера
обращались, в основном, к Небу и "небесным" сущностям, в эпоху
обеих Хань -- к подземному миру, то начиная с династии Тан их
больше всего интересует мир людей. В докладе Ян Бода прослежено
развитие традиции использования нефрита в последующие эпохи --
вплоть до династии Цин.
Дополнительное и очень важное измерение придало конференции
участие в ее работе специалистов по минералогии. Они предложили
новые методы неразрушающего спектроскопического анализа
изделий (доклад Питера Лама и др.); попытались определить
источники нефритового сырья для культур хуншань, лянчжу и
луншань-цицзя (доклад Вэнь Гуана); обосновали методы выделения
собственно нефрита среди многочисленных пород, выступающих в
археологических публикациях под этим названием (доклад Цянь
Сяньхэ).
Последовавшая затем дискуссия наглядно показала, сколь трудно
находить точки соприкосновения ученым различных специальностей.
Геологи горячо утверждали, что только с помощью современных
методов можно точно сказать, был ли использован "настоящий"
нефрит или какой-то другой, "фальшивый" камень, а археологи
стояли на том, что с культурологической точки не так уж важно,
был ли нефрит настоящим в соответствии со строгими
минералогическими критериями, главное -- что для носителей
культуры он никоим образом не был "фальшивым". При этом обе
стороны искренне недоумевали, почему им приходится доказывать
оппонентам столь очевидные вещи. Однако, в конечном счете,
взаимопонимание было достигнуто -- за дружеским столом.
В заключение следует отметить, что к началу конференции были
изданы не только программа и тезисы, но и полные тексты докладов
с прекрасными иллюстрациями. Издание вышло в трех объемистых
томах под общей редакцией проф. Тан Чуна, причем третий том
полностью посвящен цветным слайдам нефритовых изделий из
различных регионов Северной и Восточной Азии. Поскольку цена
этого компендиума составляет 250 американских долларов, мне
хочется еще раз выразить благодарность щедрым организаторам,
предоставившим его всем участникам бесплатно. Иначе пришлось бы
довольствоваться лишь ксерокопией собственного доклада.
стр.
|
