НАУЧНЫЕ ПРИСТРАСТИЯ
ХИМИКА ЛАРИОНОВА
В пору солидных юбилеев вступают те, кто почти пятьдесят лет
назад молодыми, задорными, отчаянными мечтателями приехали в
Сибирь из разных географических точек страны, чтобы беззаветно
служить науке. Сегодня все они уже ветераны Сибирского отделения,
«остепененные», с богатым научным багажом, отмеченные званиями и
наградами.
Л. Юдина, «НВС»
И никуда не уйти от свершившегося факта — «а годы летят, наши
годы, как птицы, летят…» Доктору химических наук,профессору
Станиславу ЛАРИОНОВУ, заведующему отделом Института
неорганической химии СО РАН, лауреату Государственной премии РФ,
исполнилось 70 лет. Возраст почтенный, уважаемый, но кажется и
он, и его ровесники мало изменились за прошедшее время. Они
по-прежнему остаются теми же энтузиастами, что строили
Академгородок, создавали институты.
— Станислав Васильевич, можно предположить, что ваш путь в науку
стандартен?
— Сразу после окончания в 1958 году химического факультета МГУ
приехал в Новосибирск и стал сотрудником Института неорганической
химии. Считаю нужным отметить, что мою любовь к данной науке
сформировали и укрепили прежде всего три человека: школьный
учитель-фронтовик Николай Пименович Чурсин; заведующий кафедрой
общей химии химфака, под чьим руководством я писал диплом,
Константин Григорьевич Хомяков; и профессор Валентин Михайлович
Шульман, мой завлаб, прекрасный специалист в области химии
координационных соединений, благодаря которому я окончательно и
навсегда определился с выбором направления исследований.
— Чем особенным привлекли вас координационные соединения?
— Своей необычностью, богатыми возможностями и перспективами
использования. Координационная химия занимается изучением
соединений ионов металлов с неорганическими и органическими
частицами. Наука эта междисциплинарная, и продвижение в данной
области затрагивает интересы многих и многих специалистов и
выходит на самые неожиданные объекты. К примеру, почему наша
кровь имеет красный цвет? Ответ — в состав ее гемоглобина входит
железо. Когда в организме не хватает каких-то элементов, их
вводят в составе специальных препаратов, чтобы обеспечить баланс.
Так свой вклад в дело медицины вносит координационная химия.
Без нее невозможны аналитическая химия, многие современные
технологии. Вся платиновая промышленность основана на глубоком
знании координационной химии.
— А что заметное удалось сделать в этой области вашей
лаборатории?
— Начну с того, что лаборатория занимается получением таких
координационных соединений, которые сами по себе обладают ценными
свойствами. А еще соединения-предшественники можно разложить, и
они дадут при этом ценные неорганические материалы.
Среди интересных и перспективных координационных соединений
последних лет — молекулярные магнетики. Они могут обладать
ферромагнитными свойствами, спиновым переходом — это когда
изменяется спиновое состояние иона металла. При подобном эффекте
часто происходит изменение цвета — явление термохромизма.
Молекулярными магнетиками исследователи сейчас очень активно
занимаются. В Международном томографическом центре, например,
интересно работает в данном направлении мой ученик Виктор
Овчаренко, ныне член-корреспондент РАН.
— Станислав Васильевич, припоминаю, что ваша Государственная
премия как-то связана со свободными радикалами, которые, как нам
объясняют, очень вредны для организма?
— Избыток свободных радикалов действительно вреден, они могут
разрушать ткани; недостаток — тоже, ибо все должно быть в
разумном соотношении. До определенного времени считалось, что
свободные радикалы — это только короткоживущие частицы с
«плохим» характером, которые очень трудно изучать. Но в
Новосибирском институте органической химии в лаборатории
профессора Л. Володарского научились получать устойчивые
соединения — свободные радикалы имидазолина. А мы стали изучать,
как полученные коллегами устойчивые соединения взаимодействуют с
ионами металлов. В результате появился новый класс
координационных соединений со свободными радикалами, были изучены
их свойства, особенно магнето-химические. Среди соединений были
даже комплексы, которые обладали биологической активностью — противоопухолевыми
свойствами.
За данный цикл работ группа исследователей из четырех институтов
СО РАН (7 человек) во главе с проф. Л. Володарским, в которую
входил и я, в 1994 г. была удостоена Государственной премии РФ за
открытие большого класса новых органических свободных радикалов и
комплексов на их основе.
— Известно, что с давних пор характерная особенность вашей
лаборатории, можно сказать, традиция — очень тесное
взаимодействие с коллегами?
— Так повелось со времени, когда завлабом был профессор В. Шульман.
Сегодня у лаборатории очень широкие связи. Например, с
коллегами из Института химической кинетики и горения ( доктора
химических наук Н. Бажин, В. Плюснин) проводятся систематические
работы по изучению соединений, которые меняют окраску под
действием света — так называемых фотохромных соединений. Они может
использован при записи информации.
Увлечение последнего времени — вместе с сотрудниками
Новосибирского института органической химии (лаборатория доктора
химических наук А. Ткачева) изучаем комплексы металлов с
оптически активными органическими реагентами, которые создаются
на основе производных терпенов. Это биологически активные
соединения, продукты лесохимии, и крайне важно научиться получать
комплексы с ними, искать их полезные свойства.
— Есть обнадеживающие результаты?
— Работа пока ведется в фундаментальном ключе, но получено
довольно значительное число занятных координационных соединений.
Интересная деталь — эти соединения обладают оптической
активностью. Надеемся, что ряд комплексов с такого рода
реагентами могут быть использованы для каталитического получения
оптически чистых и биологически активных препаратов. Проблема эта
чрезвычайно актуальна. Ибо сейчас выяснено, что лечебные свойства
ряда лекарств зависят от того, какова их оптическая активность.
То есть, они должны быть определенным оптическим изомером, а не
смесью изомеров. Важнейшая из задач — получать оптически чистые
органические вещества для лекарств. И одним из таких вариантов
может быть катализ с участием комплексов с оптически активными
реагентами.
— Широкий у вас спектр исследований!
— В свое время лаборатория активно работала и по спецтематике.
Направил нас в это русло директор института академик А. Николаев.
Начались поездки по стране на соответствующие
предприятия. Мы взялись за получение соединений для создания
композиционных материалов с определенными свойствами. Работа с
такими веществами требует особой аккуратности, тщательной
постановки эксперимента. Это хорошая школа! Увидел, как надо
сочетать научные исследования с возможностью их приложений.
Работа велась в сотрудничестве с ИК и ИХКГ СО РАН.
— И что же кроется за соединениями, которые вы получали?
— Это высокоэнергетические вещества, обладающие способностью к
горению или взрыву. Сейчас связи с предприятиями этой области
ослабли, но, тем не менее, работа с подобными комплексами
продолжается совместно с Институтом химии твердого тела (с академиком В. Болдыревым и
к.х.н. Р. Тухтаевым).
Химики-твердотельщики показали, что если взять некоторые наши
комплексы и сжечь, то можно получать мелкодисперсные металлы или
сульфиды, которые можно использовать для разных целей.
Иными словами, если раньше исследователей интересовал сам эффект
горения, то сейчас и твердые продукты процесса. Скажем,
образуется мелкодисперсный никель, а его можно использовать для
топливных батарей, в качестве катализатора и т.д.
И еще об одном. Часть наших соединений обладает летучими
свойствами, потому мы заинтересовались синтезом серосодержащих
координационных соединений. Если разлагать летучие
координационные соединения, можно получать пленки неорганических
материалов. В ряде лабораторий института стали исследовать наши
комплексы. Из соединений возможно получать пленки сульфидов
металлов — а это фоточувствительные, электролюминесцентные
материалы, в общем, материалы, которые находят применение при
изготовлении технических устройств.
Работы по летучим соединениям высоко оценивают коллеги. В 2001 г.
наша команда получила премию издательства «МАИК-Наука» за лучший
цикл работ по данной тематике в журнале «Координационная химия».
— Можно сделать вывод, что ваша научная карьера складывалась
согласно правилам — плавно переходили от этапа к этапу?
— Все обычно, как у многих: был увлечен работой, сразу стал преподавать
на кафедре аналитической химии, в 1983-1989 гг. эту кафедру
возглавлял; общественная работа и т.д. В 1995 г. избран в
действительные члены РАЕН.
— Как вы строите отношения с коллегами, подчиненными? Вы
производите впечатление человека уравновешенного…
— Первое впечатление бывает обманчивым! Я стараюсь во всех
обстоятельствах быть спокойным, но могу высказать нелицеприятные
слова.
— В каком случае?
— Когда возникает суровая необходимость, в основном, при
недостаточно добросовестном отношении к делу. Требования к
сотрудникам у меня, как завлаба, достаточно высокие. Притом,
считаю, всегда надо держать дистанцию — как с вышестоящими по
рангу, так и с подчиненными. Своих молодых сотрудников всегда
называю по имени-отчеству.
— В семье есть «химические единомышленники»?
— Жена работает в том же институте. Одна из дочерей — геолог с
химическим уклоном.
— Станислав Васильевич, а вы не тоскуете по тем годам, когда был
другой городок, другие отношения, идеалы?
— Я этого особенно не чувствую. Те люди, с которыми совместно
работаю, не изменились, а я в основном общаюсь с ними, со своими
старыми друзьями. Ну,а с новыми коллегами мне очень везет.
— И продолжайте оставаться прежним! С юбилеем!
Фото В. Новикова
стр. 7
| 
