ЗНАТОК АЛЬПИЙСКОГО РЕЛЬЕФА
Алена Фирсова
28 октября крупному ученому, геоморфологу и физико-географу,
профессору Института географии СО РАН, доктору географических
наук Льву Николаевичу Ивановскому исполняется 90 лет. 65 из них
он отдал научной, педагогической и общественной деятельности.
Из официальной характеристики:
"Впервые в геоморфологии
Л.Н.Ивановским выдвинуты и обоснованы новые представления о
парагенезе и парагенезисе экзогенных процессов и их сукцессиях. С
этих позиций обобщен и проанализирован обширный материал по
горному рельефу юга Сибири. Им создана научная геоморфологическая
школа экзогенного рельефообразования. В последние годы
Л.Н.Ивановский успешно развивает новое направление в экзогенной
геоморфологии, включающее комплекс оригинальных
теоретико-методических подходов. Им опубликовано более 200
научных публикаций. В том числе 11 монографий".
На предложение встретиться Лев Николаевич откликнулся неохотно:
"Совсем нет времени!" Но, тем не менее, время в его жестко
расписанном дне все-таки нашлось, и мы говорили долго и о самом
разном. Льву Николаевичу было что вспомнить.
— На недавнем совещании географов России вы сделали яркий,
запоминающийся доклад. О вас тогда сказали: "Человек, который
покорил почти все вершины Сибири и знает о жизни гор больше, чем
кто-либо в мире".
— Ну, это преувеличение! Конечно, покорил не все горы Сибири, но
Горный Алтай знаю хорошо. Начал работать здесь в 1937 году,
В первый раз увидев горы, подивился их красоте. На попутках,
пешком добирался в самые отдаленные места, преодолевал тяжелые
перевалы, добирался к вершинам, легко переносил тяготы и
неудобства походной жизни. Был начальником экспедиций, занимался
ледниками, изучал рельеф, связанный с древним оледенением, потом
увлекся рыхлыми породами. Занимался парагенезом и парагенезисом
экзогенных процессов. Последняя книга, которая вышла на днях —
как раз итог многолетних исследований по проблемам развития
горного рельефа.
Парагенез — это взаимовлияние однородных форм рельефа, которые
расположены рядом. Как выглядят горы? Высокие вершины, внизу
долины, вверху кары, или цирки, имеющие чашеобразную форму.
Иногда они достигают несколько километров в поперечнике, на
Алтае, например, до 5 км. Эти цирки располагаются рядами и
"съедают" склон горного хребта выше границы леса. Их развитие
идет очень интенсивно потому, что они расположены рядом. Правый и
левый склон разрушаются одновременно, поэтому острый гребень
опускается быстро, разрушается вся горная страна, весь альпийский
рельеф. А компенсируется это за счет поднятия гор. Например, если
взять Тункинские гольцы, там склоны поднимаются до 10 мм в год. И
это считается медленным поднятием. Существует еще и
сейсмоподнятие от сильных толчков земной коры. Так вот,
уничтожение рельефа, снос его происходит интенсивнее, чем
поднятие.
Все материалы исследований, которые использую сейчас и которые
уже опубликованы, получены в поле. В полевых экспедициях я бывал
от звонка до звонка, от первой оттепели до зимних холодов.
— Кем используются полученные знания?
— В природе все взаимосвязано. Поэтому изучение отдельных ее
структур, даже кажущихся незначительными, очень важно. Как-то в
одной газете был опубликован вопрос — "Зачем изучать муравьев?".
По этому поводу ученые собрали совет и разъяснили, зачем нужны
знания о мошках, стрекозах, местах их обитания и вообще о
природе, которую надо изучать в комплексе. Этим и занимается наш
Институт географии. Я изучаю высокогорье. В горах немало полезных
ископаемых, на Алтае, например, на высоте 3 тысячи метров есть
крупное вольфрам-молебденовое месторождение. Сейчас планируют
проложить к нему дорогу через чудовищные перевалы. И нужно знать,
как поведут себя горы.
Исследование и освоение этих территорий представляет большой
интерес. Здесь самые опасные места на Земле — обвалы, лавины.
Представляете, какой гул стоит в горах, когда идут лавины! В 50-х
годах мы работали на Северо-Чуйском хребте, и каждое утро
просыпались от этого гула. База наша была на высоте 2150 м,
лавины шли одна за другой.
— И вы можете предсказать, когда и что случится в горах?
— Все в природе закономерно повторяется. Идут так называемые
ритмы развития. Конечно, это коррелируется с климатом. Для того,
чтобы ответить на вопрос, как поведут себя горы, нужны долгие и
последовательные стационарные наблюдения. В этом отношении наш
институт ушел далеко вперед по сравнению с другими
научно-исследовательскими учреждениями России. У нас действовала
сеть стационаров, на которых мы вели комплексные наблюдения всех
параметров. Было несколько метеостанций, которые отслеживали
погоду днем и ночью в течение длительного времени. Это давало
огромный материал. К нам приезжали ученые со всего мира. Мы
далеко продвинулись в фундаментальных исследованиях. И уже
подходили близко к решению проблемы прогнозирования. Например,
Институт географии выступил против создания комплекса ГРЭС на
КАТЭКЕ — смог в котловине создал бы невыносимые условия для
живущих здесь людей. В последнее время, к сожалению, все
стационары были закрыты из-за отсутствия денег, и мы потеряли
возможность непрерывного наблюдения и только в этом году впервые
выделили средства на возобновление работы стационаров.
Вспоминается 1971-й год... Многодневный ливень вызвал сели в
горах Хамар-Дабана. Разрушен был большой участок железной дороги,
снесено несколько мостов. Связь поддерживалась только
вертолетами, или по воде, на лодках. К нам обратились за
помощью — укажите, где строить защитные плотины или более усиленные
мосты. Мы несколько лет работали совместно с учеными из других
институтов. Летали на веротлетах, ездили на лошадях, ходили
пешком — в этих местах 250 долин, множество вершин и перевалов.
Причем, старались вести наблюдения именно в ненастье. Результатом
работы стали рекомендации, которые позволили сэкономить
государству 14 миллионов рублей. По этим работам я написал 8
научных статей, высказав новые представления о развитии структур
горного рельефа. Геоморфологи считали, что рыхлые отложения этих
гор — древние ледниковые образования, а я установил, что это
отложения грязевых потоков. Доложил о своих выводах в Москве,
Новосибирске. Вначале коллеги встретили сообщение в штыки — оно
вело к необходимости пересмотра геологических, геоморфологических
карт. Но моя точка зрения оказалась верной.
— А за что вы получили золотую медаль имени Пржевальского?
— В 70-х годах проводились работы по истории развития Сибири и
Дальнего Востока. Отчет составил почти 15 томов и был отмечен
Государственной премией. В нем был один том, состоящий из двух
моих глав "Оледенение и рельеф гор" и "Речные террасы горных
стран". Позже, на основе материалов исследований высокогорий
Сибири написал монографию по гляциальной геоморфологии. И вдруг
вызывают в Ленинград и вручают Золотую медаль за выдающиеся
заслуги в отечественной географии. Кто-то из присутствовавших на
вручении академиков спросил, как удалось вместить такой большой
материал в сравнительно небольшой труд. По существу, в моей книге
заложены теоретические основы гляциальной геоморфологии гор. Так
было признано специалистами.
— Лев Николаевич, путь в науку выбрали для себя раз и навсегда?
— Да нет, прежде приобрел 12 специальностей — могу быть
токарем, слесарем, работал даже кочегаром, собирался стать
комбайнером. Я ведь, окончил индустриальный техникум. Увлекался
радиолюбительством, причем, достиг определенного успеха — в
Новосибирске было лишь несколько таких коротковолновиков.
Естественно меня взяли "на заметку" и определили в школу
связистов. Работал на военной радиостанции. Участвовал в военных
учениях. Скажу без хвастовства — у нас учились другие. Но мне не
очень нравилось работать в военном ведомстве. Поступил в Томский
университет, а после в аспирантуру.
Но началась война. Об этом я узнал позже других — был в поле.
Когда спустился с гор, на другой же день пошел в военкомат. Нас,
младших лейтенантов-связистов, погрузили в вагон и повезли на
Восток. Там мы готовили батальоны к отправке на фронт. Контингент
у нас был самый разный, вплоть до уголовников. Нелегкая, скажу
вам, была служба.
— Кого называете своими учителями в науке?
— О, это были замечательные люди, высокоинтеллигентные,
преданные науке профессора Томского университета: географ
Григорий Григор — он объехал весь земной шар, геолог Леонид
Рагозин, позже ставший профессором МГУ, палеонтолог Виктор
Хахлов, бывший майор армии Колчака. В Томске, надо отметить, я
проработал почти 30 лет, заведовал кафедрой. Потом меня
пригласили в создающийся в Иркутске Институт географии. И вот уже
38 лет работаю здесь.
— Как удается сохранить такую хорошую форму, высокую
работоспособность?
— Слежу за своим здоровьем. Никогда не курил. Пьяным был всего
два раза в жизни — в день победы над Германией и в день победы
над Японией. На первом месте у меня всегда семья и работа.
Фото В.Короткоручко
стр.
|
